Десятки судов выстроились клином,
закрыв море сотнями метров сетей с крупной ячеей. Голубой тунец
огромен, взрослая особь четверть тонны весит, а потому его ловят не
только мои рыбаки, но и все воины. Клин сужается к берегу, а рыбу
бьют гарпунами и цепляют железными крюками, вытаскивая из воды. Я
смотрю на это буйство природы, и просто глазам своим не верю.
Десятки тысяч тонн ценнейшего мяса плывет мимо, даже не замечая
жалких потуг презренных людишек. Мы едва отщипнем от того огромного
пирога, что исходит ароматом прямо у нас под носом.
— Богатая добыча! — потрясенно мычал
Пелеко, который смотрел на огромные туши, которые десятками тащили
на берег. — Всеми богами клянусь, никогда такой не было! Я почти не
жалею, что под твою руку пошел. Не иначе, ты самого бога Поседао
сын!
Да… На рыбалку это похоже мало. Голые
островитяне вперемешку с воинами свешиваются, цепляют тунца крюком,
а потом впятером вытаскивают на берег возмущенно бьющуюся рыбину.
Сноровистые паросцы и критяне отсекают голову и плавники, а потом
острыми ножами распускают тушу на пласты, которые раскладывают на
столах, солят и уносят сушить в темное место. Технология отработана
тысячелетиями, просто объем сегодняшней добычи неслыханный.
Впрочем, мне еще есть чем удивить царя Пароса.
— Как только лов закончим, — сказал я
ему, — я людей пришлю. Будете строить каменные стены и загон для
рыбы. Так мы еще больше тунца возьмем.
— Стены? — с тупым недоумением
посмотрел он на меня. — Загон? Ты рыбу хочешь заставить плыть в
какой-то загон?
— Хочу, — кивнул я. — А в конце
загона будет круглая ловушка, из которой нет выхода. Оттуда вы ее
будете просто доставать, как будто это кусок козлятины в похлебке.
На такое дело сотни людей нужны. Вам в одиночку нипочем не
справиться.
— Великие боги! — обреченно вздохнул
Пелеко. — Жил я столько лет, бил рыбу, как отец меня научил, а
оказывается и не знал о ней ничего. И прадеды мои, получается, тоже
не знали. Неужто можно так? Не верю! Хотя… После того, что ты на
Наксосе устроил, я чему хочешь поверю.
— Видел? — испытующе посмотрел я на
него.
— Видел! — он скривился и махнул
рукой. — От начала и до конца видел! Сам в лодке сидел и смотрел,
как вы ворота поломали.
Он повернулся, огорченный, и пошел к
своим людям, раздавая на ходу короткие команды, больше напоминающие
собачий лай. А я все смотрел на кипящее ключом море и прикидывал
количество горшков, которое потребуется для перевозки всего этого
богатства. Получалось так, что посуды у меня смехотворно мало, а
хранить все это зимой как-то иначе мне просто не в чем.