— Кулли! Дружище! — купец из Угарита
со слезами на глазах обнимать бросился того, с кем всегда лаялся,
не переставая. — До чего же я рад твою тощую морду видеть! Да мы
тут в такую передрягу попали, что и не выговорить! Едва живы
остались. Передай господину, что мы и корабль, и товар в целости
сохранили.
— Рассказывай! — требовательно
произнес Кулли.
— Нечего тут рассказывать! — над ними
нависла неприветливая физиономия афинянина Тимофея, который шел в
сопровождении нескольких человек самого разбойного вида. Тяжелый,
словно груз свинца, взгляд душегуба придавил купца к земле. —
Торговец Рапану сейчас на нас работает. Пока медь в Энгоми есть, мы
туда зерно возить будем. Торговля у нас. Понял? Если понял,
проваливай, пока цел!
— Я тамкар самого ванакса Энея! —
подбоченился Кулли. — И купец Рапану тоже! У меня полсотни человек
корабельной стражи, да гребцы еще. Точно хочешь неприятностей,
парень? Я самому господину Хатиа1 пожалуюсь! Скажу, что морские
разбойники захватили уважаемого купца и силой удерживают!
— Не кипятись, — поморщился Рапану,
положив руку на его локоть. — Тут все не так просто, брат. Я ведь и
для нашего господина зарабатываю теперь. Я уже выкупил из плена и
себя, и команду, а теперь чистый доход идет. Кстати, забери мою
долю меди, всеми богами заклинаю. Продай ее за зерно и отвези
назад. У меня уже не вмещается ничего!
— Какую же ты прибыль делаешь? —
прищурился Кулли, а пока Рапану потел и стеснялся, Тимофей гордо
ответил за него.
— Впятеро от того, что здесь берем!
Хорошая торговля идет. Дебен меди за один хекат ячменя берем в
Энгоми.
— Сколько? Это за один рейс? —
выпучил глаза Кулли, а Рапану расстроился не шутку, проклиная про
себя хвастливого афинянина. — Теперь-то я понял, почему ты домой не
спешишь! Скажи мне, почтенный воин, а не будешь ли ты против, если
мы сходим туда с тобой? Где корабль, там и два.
— Буду, — гордо отвернулся Тимофей. —
Это наша торговля. Нечего туда свои лапы запускать! Тебя даже к
порту не подпустят, там наша ватага стоит.
— Да что ж за несчастье! —
пригорюнился Кулли. — И тут не везет! Думал, хоть прибылью
господина умилостивить. Совсем боги отвернулись от меня,
несчастного! Хоть не возвращайся на Сифнос!
— Что, все совсем плохо? — шепнул
Рапану на аккадском, зная, что афинянин этого языка не
понимает.