Я выругался про себя матом, когда увидел, что же происходит в
глубине пещеры.
Там были Сагдиев и Карим.
— Руки! Отпусти его! — крикнул я, наставив на Карима
автомат.
Пограничник с предполагаемым диверсантом боролись. Мои глаза,
натренированные густыми сумерками, различили в тусклом свете
коптилки их силуэты.
Карим полулежал, прижавшись спиной к дальней стене. Он схватил
Сагдиева, лежавшего на нём. Оба они боролись за нож — Карим
наставил острие своего, неведомо как оказавшегося у него
охотничьего ножа Сагдиеву к груди. Пограничник, в свою очередь,
держался за руки Карима, стараясь не дать ножу вонзиться себе между
рёбер, и одновременно оторвать вторую руку врага, вцепившуюся в
одежду, от кителя.
— Саша... — протянул сквозь зубы Сагдиев, — он...
— Молчи... — прошипел Карим, а потом резким движением вцепился в
волосы Сагдиеву и хлопнул его головой о стену.
Пограничник обмяк. Повис в руках незнакомца, словно кукла.
Тот немедленно приставил лезвие ножа к его горлу.
— А ты вернулся быстро, — проговорил Карим холодно, — я думал,
что растяну удовольствие. Что убью этого мальчишку медленно.
Глаза Карима снова по-звериному блеснули. Он докончил:
— Что ж. Жаль, ты не дал мне лишней минутки.
Я, стоя согнувшись в туннеле пещеры, держал Карима на мушке. От
моей пули неизвестного врага могло защитить только тело несчастного
Сагдиева.
Я метнул взгляд в Айдарбека. Старик испуганно вжался в стену.
Глаза его казались закрытыми, но я знал — он наблюдал за Каримом.
Наблюдал и боялся. Страх будто бы сковал старика по рукам и ногам.
Не давал ему шанса предпринять ничего, чтобы помешать Кариму. Хотя
возможно, по какой-то причине, старик и не собирался мешать ему. И
я склонялся ко второму варианту.
«Старый горец знает, кто он такой, — подумал я. — Знает, а
потому не рискует и пальцем пошевелить. Понимает — этот Карим может
легко отрезать ему палец, если не хуже...»
— Значит, ты нашёл мой маленький клад? — спросил Карим.
Голос его изменился. Если раньше он звучал наивно и простодушно,
то теперь стал хрипловатым, шипящим и язвительным, как у коварного
змея.
Я не ответил на вопрос Карима. Тот хмыкнул.
— Проницательный мальчишка, — проговорил он. — Я сразу понял,
что ты о чём-то догадываешься. Ну что ж. Тебе же хуже.
Карим, словно безумный, показал мне в улыбке свои зубы. В
желтоватом свете коптилки они почудились мне неестественными,
словно бы звериными.