Ракитин
нахмурился и отвёл глаза. Его плечи напряглись, словно он
приготовился защищаться.
— Как
можем, — буркнул он. — Что есть, с тем и воюем. Думаешь, не знаю,
что старьё у нас? Но эти дурни во Владимире только берут, ничего не
давая взамен.
В его
голосе прозвучала такая обида, что неволько подумалось: люди
Пограничья, независимо от их дворянских титулов, всегда оставались
буфером между княжествами и Бездушными, о котором вспоминали,
только когда приходила беда.
— А
княжество? — продолжил я осторожно, наблюдая за реакцией
собеседника. — Ты ведь вассал Владимирского, верно? Просил
помощи?
Русоволосый
воевода скривился, словно откусил лимон. Он резко встал и прошёлся
по предбаннику, звонко шлёпая босыми ступнями по деревянному полу.
Мускулы на его спине напряглись, выдавая гнев, который он пытался
сдержать.
— Просил, —
процедил он, сжимая кулаки так, что костяшки пальцев побелели. —
Недавно отправил депешу в княжескую канцелярию с просьбой прислать
Стрельцов. Знаешь, что мне ответили?
Я молча
покачал головой, хотя примерно представлял ответ. В Пограничье
никогда не было иначе. Местные правители забыли, что власть — это
не только привилегии, но и ответственность.
—
Намекнули, что за бакшиш готовы помочь, — выдал он, с усмешкой, а
затем вдруг ударил кулаком по стене, заставив висящий ковш
подпрыгнуть. — Ведь суки же, а? Мрази канцелярские! Проще сказать:
Стрельцы придут туда, где заплатят, а иначе — кто подохнет, тот
подохнет. Вот такая княжеская защита!
Он
обернулся ко мне, в его глазах теперь читалась не только злость, но
и отчаяние.
— А люди-то
мои в чём виноваты? В деревне полдюжины детишек! Они как? Я бросить
их должен?
Я медленно
поставил рюмку на стол, чувствуя, как внутри поднимается знакомый
гнев. Знакомая картина. Аристократы наживаются на крестьянских
податях, при этом отказываясь выполнять свой главный долг —
защищать тех, кто им доверился. В прошлом мире, когда я ещё был
императором, за подобное я отправлял нерадивых князей на плаху.
«Вассалитет священен, — говорил я им. — Если требуешь верности,
будь её достоин».
— И сколько
просят? — поинтересовался я тихо, стараясь, чтобы мой голос не
выдал моих мыслей.
— Тысячу
рублей, — вздохнул Ракитин, возвращаясь к столу и опускаясь на
скамью. Он устало потёр лицо ладонями, и вдруг показался гораздо
старше своих лет. — За отряд из двадцати Стрельцов на три месяца.
Где ж я такие деньги возьму? Мои деревни и за полгода столько не
наберут. Эссенция, конечно, ценная штука, но её ведь добыть вначале
надо, а расходы в Пограничье сам знаешь какие… Стены чини,
жалованье плати, зерно закупай… — собеседник окончательно
пригорюнился.