Там, в деревне, куда они утром едут с отцом, кажется, нет
телефона. Только почта. Вик умеет писать, немного. Пока с ошибками,
и предложения у него короткие, и буквы все пляшут – но он научится,
непременно. А Лера не успела научиться, они вдвоем только недавно
выучили азбуку и научились читать простые предложения по
слогам.
Ничего, научится. А завтра он скажет ей, что написал ей
двенадцать писем, оставив их стопкой в ящике стола. На каждом листе
написано большими, неуклюжими буквами – «июль», «август»,
«сентябрь»… двенадцать листов. Он хотел сделать конверты, но не
успел. Отец только неделю назад сказал, что они уезжают.
Двенадцать писем. На год, что она будет учиться писать. Он
писал, старательно выводя каждую букву, чтобы сестра не
запуталась.
Каждое письмо заканчивалось словами: «Я люблю тебя, сестренка. И
буду ждать».
Сес-тр-ен-ка. С пробелами. Ей так проще. Она еще совсем плохо
читает.
Лера уснула, положив голову ему на плечо. Он аккуратно убирал ее
волосы с подушки. Прижал ее к себе. И тихо, отчаянно разрыдался,
уткнувшись лицом ей в макушку.
Он не хотел ехать с отцом ни в какую деревню. Хотел остаться с
сестрой. Она маленькая, беззащитная, и боится темноты. Он тоже
боится, но готов защищать ее, отважно заглядывая под кровать и
выглядывая в темный коридор: «Смотри, тут никого нет. Не бойся, я
же с тобой».
Почему отец не может любить маму.
Это же так просто. Она же совсем не сопротивляется.
…
Он смотрел пустыми глазами в темноту.
Отец увез Вика в деревню. Не просто в деревню. На хутор, на
отшиб.
Вику нужен друг. Нужна поддержка.
А отец уделяет время свиньям, которые сыто хрюкают в сарае, да
бутылке, которая регулярно наполняется в подвале, где стоит
безостановочно работающий самогонный аппарат.
Свиньи в сарае – розовые, с тугими боками и чистыми глазами.
Свиньи — это деньги. Отец научился заботиться о свиньях и любить
деньги.
О детях его заботиться не научили.
Виктор голодал второй день. Слонялся по дому и по двору, не
зная, чем себя занять. Как-то он пробовал исследовать окрестности,
но потерялся и не нашел дорогу домой. Пришлось ночевать в лесу, под
разлапистой елью, похожей на зеленый шатер. Только вот там была
холодная земля и вездесущий зябкий ветер. Утром он встретил
женщину, которая шла на рыбалку. Он долго ахала, жалела «дитятко
непутевое», и даже что-то злое говорила об его отце. Но планов
своих не изменила. Виктору пришлось идти с ней на реку и сидеть там
до обеда, пока солнце не начало совсем уж невыносимо печь. Тогда
женщина вывела его к деревне, откуда он еще полчаса пешком
добирался до хутора по указанной дороге.