–
Благодарю, Филипп Константинович, ничего не нужно. Если только
газет. Хочу знать, чем живет Отечество.
– А
вам можно? – Загряжский задумывается.
С одной стороны просьба
невинная. С другой – перед ним раненый в голову. Неизвестно, как
подействует на его поврежденный мозг чтение. Профессор
Преображенский в «Собачьем сердце» запрещал прикасаться к советским
газетам перед обедом. Но здесь империя, а я уже поел.
– Распоряжусь, – наконец решает
Загряжский. – Поправляйтесь, Валериан Витольдович!
Встает и уходит. Остаюсь один,
скучаю. На душе погано, думать не хочется. Как скоро Ольге доставят
документы? Штаб седьмой дивизии – у линии фронта. Если послать
курьера обычным порядком, за день не управится. До этого Ольгу не
увидеть, а хочется. Очень…
Открывается дверь, и в палату
впархивает Лиза. В руках ее стопка газет.
– Филипп Константинович велел вам
почитать! – сообщает довольно.
Ой, ли? Наверняка – просто отнести,
но Лиза повеление переиначила. Появилась возможность находиться
подле предмета обожания и быть ему полезной. Спорить не стану.
Будет у меня живая аудиокнига.
Лиза устраивается на стуле.
– Сначала вести с фронтов, –
заказываю тему.
Лиза читает. На фронте затишье, даже
о перестрелках не сообщают. Хорошая весть: немцы не знают о
предстоящем наступлении, иначе зашевелись бы. Или я не прав?
Историю Первой Мировой войны знаю неважно. Помню, что с соблюдением
секретности в Российской императорской армии дела обстояли плохо, а
вот немцы были сильны в разведке. Не уверен, что здесь иначе,
потому в записке Брусилову напирал на соблюдение секретности. Внял
ли он этому? А если внял, то удалось ли секретность соблюсти?
Германская шпионская сеть в Минске разгромлена, и я этому
поспособствовал. Но шпионы есть и в Москве, не могут не быть. Вдруг
пронюхали?
– Валериан Витольдович, вы не
слушаете меня! – внезапно говорит Лиза.
– Извините, задумался.
– Может, хотите отдохнуть?
– Нет. Прочтите про международные
дела.
– Вести из-за границы?
– Именно. Что там в мире? Английская
принцесса замуж не вышла?
– Нет, вроде, – Лиза шуршит газетами.
– Да и рано ей – восемнадцати нет. А что это вас интересует?
– Посвататься собираюсь.
Секунду Лиза изумленно смотрит на
меня, а затем прыскает.
– Ох, Валериан Витольдович! – она
вытирает выступившие слезы. – Ну, вы и шутник!