Один из братьев Райли склонился над другим. Тот, что был ранен,
хрипел, из-под разорванной брони на плече сочилась кровь.
– Держись, брат, держись… – шептал он, пытаясь остановить
кровотечение.
Спектр, Лена Петрова, молча протянула ему индивидуальный пакет
первой помощи. Ее лицо было непроницаемо, но в глазах я увидел тень
того же ужаса, что сковывал меня.
Лейтенант Вэнс подошел к Килгору.
– Что это было, сержант? В сводках не было ни слова о зергах на
Веридии!
Килгор тяжело вздохнул, снимая шлем. Его лицо было покрыто потом и
грязью.
– Это была ложь, лейтенант. Или чья-то преступная халатность. Это
гнездо. Настоящее, мать его, гнездо.
Я смотрел в пол. Пепел веры… вот что я чувствовал. Вера в то,
что Доминион знает все, контролирует все, защищает всех – эта вера
рассыпалась прахом под натиском хитиновых когтей и зубов. «Зеленые
Холмы» стали для меня не просто местом первой настоящей бойни. Они
стали местом, где я впервые по-настоящему увидел войну. И она была
совсем не такой, как в пропагандистских роликах.
Челнок летел обратно на базу. Впереди – разбор полетов, доклады,
похороны товарищей. И новый страх, поселившийся глубоко внутри.
Страх перед тем, что прячется в темноте космоса, и перед той ложью,
которой нас кормят.
Я был всего лишь рядовым Джаксом Торном. И мой путь только
начинался. Но уже сейчас я понимал – он будет вымощен пеплом и
кровью.
Обратный полет на базу «Аванпост-3» на Веридии прошел в гнетущем
молчании. Редкие перекатывания раненого Райли и его сдавленные
стоны нарушали тишину, которая была тяжелее любого крика. Я сидел,
уставившись на свои руки. Зеленая жижа зергов въелась в потертости
перчаток, и казалось, ее тошнотворный запах преследует меня даже
здесь, в относительной безопасности челнока. Каждое резкое движение
«Хищника», каждая турбулентность вызывала короткий спазм страха –
не очередная ли атака?
Когда мы наконец приземлились в ангаре, встречавшие нас техники
и медики застыли, увидев состояние челнока и выживших. Корпус
«Хищника» был исцарапан, на нем остались вмятины от ударов и
запекшаяся слизь. Мы выходили из десантного отсека медленно, словно
старики. Я видел шок и сочувствие на лицах наземного персонала, но
они были профессионалами.
Раненых – а их было немало и из отряда лейтенанта Вэнса – тут же
подхватили медики. Райли-младшего унесли на носилках, его брат
неотступно следовал рядом, сжимая его руку. Я видел, как медик
качал головой, осматривая рану.