Беглый - страница 13

Шрифт
Интервал


— Таки не дамся! Шлемазлы проклятые! — доносился его сдавленный, но полный отчаянной решимости писклявый голос.

Хунхузы — оборванцы в старых ватных халатах, бараньих тулупах и кожаных куртках — явно не ожидали такого дружного и яростного отпора. Они привыкли к тому, что мирные караваны при их появлении впадают в панику, и рассчитывали на легкую добычу. Но сегодня они столкнулись не с купцами, а с людьми, которым терять было уже нечего, кроме собственной жизни да последней надежды, которую олицетворяло это проклятое серебро.

Я сам, выхватив тесак, бросился туда, где схватка была самой жаркой. Один из бандитов, размахивая саблей, пытался прорваться к верблюдам, оттесняя наших монголов. Я налетел на него сбоку, парировал неуклюжий удар, поднырнул под его руку и коротким, точным выпадом полоснул его по незащищенной шее. Хунхуз захрипел, заливая землю темной кровью, и грузно осел наземь.

Потеряв несколько человек убитыми и ранеными, монголы тоже не зевали, их стрелы находили цели в темноте, и видя, что скот им не угнать, а отпор становится только злее, бандиты дрогнули. Раздался пронзительный, режущий ухо свист — сигнал к отступлению. Оставшиеся в живых хунхузы мгновенно прекратили бой и, как призраки, растворились в ночной степи так же быстро и бесшумно, как и появились.

Все стихло. Только тяжело, прерывисто дышали люди да испуганно фыркали и переступали ногами потревоженные животные. Адреналин еще бил в висках, руки слегка подрагивали. Тяжело дыша, мы собрались у спешно раздуваемого костра. Осмотрелись. На утоптанной земле вокруг лагеря остались три или четыре тела хунхузов. Один из монголов был ранен стрелой в плечо, но, осмотрев рану, лишь махнул рукой — не тяжело. Ему тут же что-то промыли и туго перевязали. Из наших, к счастью, никто серьезно не пострадал — отделались синяками, ссадинами да царапинами. Тит рассек костяшки пальцев о зубы одного из бандитов, Сафар получил болезненный, но неглубокий порез саблей по спине, когда уворачивался от удара.

Хан подошел к нам. Окинул меня и моих товарищей долгим, внимательным взглядом. Его обычно непроницаемое, выдубленное ветрами лицо выражало явное уважение.

— Хунхузы, — коротко сказал он, кивнув на темнеющие в стороне тела. — Плохое место здесь. Много бандитов. Вы — хорошие воины. Батыры! Вместе — сила!