— Таки гроши предлагают, я вас умоляю! — возмущался Изя. — За
наши слиточки, чистое заводское серебро, дают цену как за ломаный
чугун! Говорят, форма подозрительная! Жулики!
— Дело не только в жадности, Изя, — устало покачал головой
Захар. — Нюхом чуют, что оно с казенного завода. Краденое или от
беглых. А тут граница, начальство хоть и продажное, но за такое и
голову снять может. Боятся связываться. Да и золото здесь больше в
ходу, серебро не так ценится, особенно в таких вот неказистых
слитках.
Вечером Хан сообщил, что основной караван Лу Синя через пару
дней двинется дальше на восток, через городок Баин-Тумэн к
конечному пункту — большому торговому поселению Барун-Урт. Там, по
его словам, и торг должен быть бойчее, и публика посолиднее,
подальше от пограничных властей.
— Ну что, Курила, делать будем? — спросил Софрон, когда мы
собрались в нашей каморке. — Оставаться здесь — дело гиблое.
Серебро не сбыть, харчи дорогие, да и место неспокойное. Деньги
наши тают!
Лица у всех были мрачные, осунувшиеся.
— Выбора у нас нет, — твердо сказал я. — От каравана отставать
нельзя. Одни мы здесь пропадем. Поедем с Ханом. Может, там повезет
больше. Главное — держаться вместе. Все молча согласились.
Перспектива была туманной, но это хоть какая-то перспектива. Мы
снова были в пути, снова в неизвестность. Караван Лу Синя, отдохнув
в Гайнчжуре, тронулся на восток.
Через несколько дней однообразного пути по холмистой степи, где
единственным развлечением была охота на фазанов да наблюдение за
тарбаганами, мы прибыли в Баин-Тумэн.
Если Гайнчжур показался нам грязной дырой, то Баин-Тумэн, хоть и
не блистал чистотой, выглядел заметно оживленнее и богаче. Тот же
лабиринт узких улочек, но здесь чувствовался размах торговли.
Китайские магазины, пузы, выставляли на улицу лучший товар в
красивых резных павильонах-витринах. Над входами завлекали
покупателей большие лакированные вывески с позолоченными
иероглифами. Город делился на административную и торговую части,
каждая со своей стеной.
Торговая, однако, имела немало пустырей. Самой оживленной была
восточная улица — сплошной ряд лавок, харчевен, цирюлен,
мастерских. Торговля шла бойко и прямо с лотков, создавая
невообразимую толчею. Товаров было заметно больше, чем в Гайнчжуре,
встречались и дорогие шелка, фарфор, изделия из кости.