Лопатин обмахнулся платком, отпил
горячего чаю, принесенного услужливым слугой.
— Хозяин-то, китаеза этот узкоглазый,
хитрый, как лис, сперва рассыпался в любезностях — мол, все можно,
милости просим, торговля вольная… А потом отвел в сторонку и шипит
на ухо: «Ты, господин купец, товар-то свой в город не вези. Не
надо. Наш амбань — зверь! Жадный и крутой нравом. С тебя пошлину
слупит несусветную, это раз. А два — как ты лавку снимешь, товар
разложишь, он непременно сам пожалует с визитом вежливости.
Выберет, на что глаз ляжет, самое лучшее, самое дорогое, и цену
назначит свою, смешную. А то и вовсе задарма заберет, скажет —
подарок! И слова ему поперек не молви — он тут царь и бог, в
колодки вмиг или батогами прикажет попотчевать!» Вот так-то,
господа! Каково?!
— Таки грабеж средь бела дня!
Натуральный разбой! — не удержался Изя, всплеснув руками. — Я вас
умоляю! Это же хуже, чем на одесском Привозе!
— И что же вы предприняли, господин
Лопатин? — спросил Левицкий, в глазах которого отразилось
негодование таким нарушением прав соотечественника.
— А что тут предпримешь? — горестно
вздохнул купец. — Консула нашего здесь нет, городишко хоть и
бойкий, а по сути — дыра дырой. Защиты никакой! Хозяин посоветовал:
«Ты, — говорит, — поезжай в город налегке. Я тебе лавку укажу,
человек там знакомый сидит, с понятием. Скажи ему по-дружески,
какой товар. Он сам сюда приедет, отберет, что ему надобно, да
потихоньку, малыми партиями, как свой товар, в город перевезет, без
пошлины. Только много не возьмет, сам понимаешь».
— И вы согласились? — спросил я,
чувствуя, как холодок пробегает по спине при мысли о нашем
серебре.
— А куда деваться? Планы мои торговые
это, конечно, порушило, но хоть что-то выручить! Поехал вчера с
приказчиком моим, Сенькой. Я по-местному балакаю, одет был
по-дорожному, в халат — за своего приняли, пропустили. Нашли ту
лавку. Хозяин — китаец маленький, юркий, глазки так и бегают.
Сговорились. Заодно снеди прикупили — мяса, лепешек, фруктов
душистых — и вернулись.
— Тюки у меня с товаром в отдельной
фанзе под замком, подобраны еще в Иркутске, чтоб в каждом всего
понемногу: ситец, сатин, миткаль, фланель, сукно разных цветов.
Удобно. Перенесли с Сенькой два тюка, ровно верблюжий вьюк, в свою
фанзу, разложили образцы. Вскоре и купец-китаец приехал. Поглядел,
пощупал, понюхал, отобрал, что надо. Проторговались за чаем битый
час, угостил я его своей клюквенной. Ударили по рукам. Он поехал в
город за деньгами, обещал к вечеру вернуться и товар забрать.