— Даже так? Что ж, видимо он и вправду не так прост. Полагаю,
Его Величество также выражал опасения по поводу… неудовольствия
некоторой части подданных.
— Совершенно верно, — Император с силой откинулся в кресле,
заставив заскрипеть дубовую спинку. — Но его трон шатается.
Простолюдины все еще верят, что маги рождаются от союза с демонами.
А Инквизиция… Когда-то они горели верой. Теперь горят лишь их
кошельки, и чем больше магов они жгут на площадях, тем ярче.
Морнвельд для нас – важный оплот, племянник. Земля, где маги
рождаются чаще, чем весенние грибы после дождя. И если там начнётся
бойня…
— Ваше Величество, — Рейнар прижал руку к сердцу, и перстень с
фамильным гербом блеснул на свету. — Каковы ваши повеления?
Тень пробежала по лицу императора. Он медленно сцепил руки в
замок.
— Ты станешь официальным представителем Люмиэля в Морнвельде, —
голос монарха звучал тише, но от этого каждое слово обретало вес. —
Не послом, хотя так будут считать остальные. Послов отзывают. Ты
будешь... тенью при троне Альдебранта. Месяцы, годы – сколько
потребуется. Каждый шаг, каждое рукопожатие, каждый ужин во дворце
должны приближать нас к цели.
— Будет исполнено, Ваше Величество.
— Рейнар, — Император подался вперед и внимательно посмотрел
племяннику в глаза. Впервые за вечер в его голосе послышалось
что-то, похожее на тревогу. — Это не война, где враг виден за милю.
Не дуэль, где можно положиться на клинок и магию. Здесь бьются
намеками, убивают слухами, а предают улыбаясь. Ты не увидишь ножа,
пока он не окажется между твоих рёбер.
Он резко встал, и его мантия взметнулась, как крылья ворона.
— Влияние. Золото. Страх. Вот три столпа, на которых держится
власть. Помоги Эйдану Альдебранту удержать власть, и Морнвельд
станет снова опорой и союзником для наших людей. Если упустить хоть
один столп, то реки крови смоют всё, что мы пытаемся сохранить.
— Вы научили меня всему, дядя, — Рейнар слегка наклонил голову,
и свет от люстры скользнул по его скулам, очерчивая жесткий
профиль. — Пришло время служить империи не только мечом.
Император откинулся в кресле, и золотые нити на его одежде
вспыхнули, словно живые.
— Ты и Кассиан — моя гордость. Но знаешь, что сделает старика
по-настоящему счастливым? — его губы растянулись в улыбке, от
которой стало тепло даже в этом огромном, холодном кабинете. —
Увидеть тебя женатым. Кассиан уже остепенился, скоро подарит мне
внука. Осталось только тебя пристроить. А хорошая жена, — он
многозначительно приподнял бровь, — лучший союзник в политике.
Особенно если у нее острый ум и... полезные связи.