— Молодец.
Вечером мы ели зайчатину. Мать улыбалась, глядя, как я жадно
глотаю куски мяса.
— Ты стал сильнее, — сказала она.
Я кивнул. Да, стал. Но не только телом.
В ту ночь я впервые за месяц не думал о самолёте, о погоне, о
границе, о своей прежней жизни руководителя топового кадрового
агентства, последним заказом которого был подбор чернокожих
заместителей министров в небольшой стране в Африке, но требовалось
чтоб образование они получили обязательно в Европе. Я думал о
зайце. О его глазах. О том, что здесь всё — реально.
А потом услышал крики снаружи.
— Викинги! — завопил чей-то голос.
Мать вскочила, схватила меня за руку. Отец уже стоял в дверях, с
топором в руках.
— Спрячьтесь, — бросил он.
Но я не двинулся с места. Потому что пришло время выбора, пора
отринуть прошлое и жить настоящим, теперь я Бран и моё место рядом
с отцом, прикрывать его спину в бою. Пусть пока не принял его как
отца, но этот человек искренне как мог заботился обо мне и, а если
с ним случится что-то нам с Лиахан будет очень плохо, потеря
кормильца в это время означала скатывание в дикую нищету.
***
Панику поднял соседский парнишка — младше меня на пару лет и не
большого ума. Он носился по деревне, размахивая руками и орал так,
будто за ним гналась сама смерть. Его крики разбудили даже
стариков, которые обычно спали, как убитые.
— Викинги! Викинги идут!
Я выскочил из дома вслед за отцом, сжимая в руках дубовый посох.
Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из
груди. В голове мелькали образы из рассказов, которые я слышал за
этот месяц: бородатые великаны с топорами, горящие дома, крики
умирающих...
Но когда деревенское ополчение собралось у центрального костра,
выяснилось, что никакого набега нет.
— Где они? — прошипел Аэд, оглядываясь по сторонам.
— Там! — мальчишка трясущейся рукой указал на опушку леса.
В свете факелов мы разглядели троих оборванцев. Они стояли,
пошатываясь, и явно не собирались атаковать. Один из них держался
за бок, на его одежде темнело пятно — то ли грязь, то ли кровь.
Двое других выглядели не лучше: бледные, измождённые, с пустыми
взглядами.
— Это не викинги, — пробормотал кто-то сзади.
— Бродяги, — добавил другой.
Ополченцы опустили оружие, но напряжение не спало. Бродяги в
тёмные века были не лучше волков — голодные, отчаянные, способные
на всё. Один из чужаков сделал шаг вперёд и что-то сказал на
ломаном наречии. Я уловил только слово «еда».