Вижу, передо мной несколько человек стоят, все важные. Среди них
и князь Васильчиков, с папочкой документов в руках. Посередине
государь. Уж теперь-то я его точно узнал. Высокий, крепкий, волосы
светлые, зачёсаны назад, видно, что лысеет. Остатки кудрей за ушами
торчат, борода короткая, ухоженная. Почти как на портретах.
Остановились мы у двери, жандармы меня с двух сторон держат.
Государь рукой шевельнул, меня подвели поближе.
Он шагнул ко мне, жандармы напряглись. Эльвийка сбоку встала,
вся прямая, как палку проглотила.
— Этот юноша на меня покушался? — сказал государь. Глянул на
парня в блестящем мундире.
— Именно он, дядюшка, — ответил парень. — Я его точно
запомнил.
— Запомнил! — рыкнул государь. — Чем ты смотрел, бестолочь?
Ждал, пока меня прикончат? А ты, моя милочка, что молчишь?
Это он Эннариэль. Та губы поджала, не ответила. Как видно, это
был ещё не вопрос.
— Андрей Михайлович, что скажешь? — государь глянул на
князя.
Васильчиков ответил, а голос мягкий, как будто кот мурлычет. Не
то, что со мной в камере.
— Государь, очевидно, злоумышленники применили запретную магию.
Револьвер злодея оказался зачарован. Пуля, вынутая из ствола
дерева, серебряная, помечена знаком смерти. Я считаю, необходимо
провести тщательное расследование. Возможно, придётся использовать
крайние меры и пригласить его светлость господина Домикуса.
Государь поморщился.
— Ты же знаешь, князь, его светлость Домикус очень занят. У него
минутки нет свободной. А ты его к делу притянешь. Сами не можете
разобраться?
Васильчиков склонил голову, прижал папку с документами к
мундирной груди. Типа, сам знаю, но что поделать — служба!
Государь повернулся ко мне. Обвёл взглядом, сказал, укоризненно
так:
— Что же ты, голубчик, эдакое дело затеял? Разве не знаешь, что
убийцы горят в геенне огненной? Особенно убийцы царские?
Я посмотрел на него, молчу. Это ещё не вопрос.
А государь продолжает:
— Вон ведь молодой какой, и с лица приятный. Что тебе не жилось,
голубь?
Глянул на эльвийку, спрашивает:
— Он немой, никак? Или ты его успокоила?
— Здоров, разговаривать может, ваше величество, — отвечает
Эннариэль.
— Так что же, зачем стрелял в меня? Отвечай! — говорит
государь.
Ну я и ответил:
— Благодарю за сочувствие, ваше величество, только я в вас не
стрелял.
Тот хмыкнул в усы, говорит: