— Видел я, как копья да дубины мимо
него летали, знать, от дерева тоже, - ответил старший, но с ещё
меньшей уверенностью.
А я смотрел на того себя, что лежал
меж ними. Под левой ключицей виднелась рана, не особо большая и
страшная, со спичечный коробок, меньше даже. И кровила она мало. А
то, что дышал тот я вполне нормально, никак не похоже на виденные
неоднократно картины с пневмотораксом, с поверхностным дыханием и
одышкой. Это внушало надежду, что старший мог оказаться правым.
— Спаси меня, лекарь. Сможешь? -
раздался голос внутри. Хотя, не чувствуя тела, не имея рук и ног,
наблюдая за происходящим словно со стороны, трудно было понять, где
здесь у меня «нутрь», а где «наружа».
— Как? У меня и рук-то нет, -
ответил я. Судя по тому, что парни продолжали переговариваться,
ругая каких-то Ярославичей, меня они не слышали.
— Мои руки бери. Тулово забирай.
Лишь бы жив остался, - великодушно разрешил голос. И я
почувствовал, как меня начало тянуть к лежавшему, будто он —
водоворот на стремнине реки, а я неосторожно подплыл к шелестевшей
воронке слишком близко. А потом пронзило острой болью грудь слева.
В том самом месте, где была рана. И я открыл глаза.
Надо мной был глухой бревенчатый
потолок, с которого свисали корни какой-то травы, что росла,
видимо, поверх брёвен, снаружи. Слева едва пробивался тускловатый
свет, будто от окошка, но очень маленького. Он позволял еле-еле
разглядеть тех парней, что маячили надо мной.
— Это Роман и Глеб, сыны, -
прозвучало внутри. Так, будто мысль, как и голос, с которым она
прозвучала-воспринялась, были моими.
— Чьи? - спросил я удивлённо, хотя
привычки самому с собой разговаривать сроду не имел. Вроде бы.
— Мои. Теперь наши. Наверное. Раз
Боги тебя привели. Я слышал пару раз о таком, когда встречались
души родичей, что в разные времена жили, - неуверенно
ответил-подумал лежавший я.
Так, пока всё равно ничего не
понятно, кроме того, что в груди у меня, или у нас, дырка, и что,
судя по тому, что я услышал, кто-то наколол нас на рогатину. Если я
правильно помню, это какая-то хреновина вроде вил, деревянная. Но
почему тогда крови так мало, и лёгкое работает? А теперь это было
понятно точно — тело я начинал ощущать в полной мере. Даже укусы
клопов.
Парни отскочили в стороны, когда я
поднял руки и начал осмотр. Самоосмотр. Пальпация показала, что в
сантиметре от входного раневого отверстия в толще тканей находилось
инородное тело. Проще говоря, кусок от той рогатины отломился и
застрял внутри, удачно скользнув по рёбрам снаружи, а не изнутри,
поэтому и лёгкое осталось целым, продолжая работать, и кровь не
хлестала.