Атлант-изгой. Я слышал о них легенды. Говорили, они скрываются
на самых заброшенных базах, живут в тени, ненавидя и своих
сородичей наверху, и нас, жителей Дна.
«Где его найти?»
«Тот, что ставил мне модуль, был с «Последнего Вздоха», –
ответила Грета и внимательно посмотрела на меня. – «Ты знаешь
эту базу. Не знаю, жив ли он еще. И захочет ли говорить с тобой.
Они не любят чужаков».
«Последний Вздох»… База, где я родился. База, откуда бежал мой
отец. Какая ирония.
* * *
«Значит, мне нужно на «Последний Вздох, срочно», – сказал я
твердо.
Грета посмотрела на меня своим единственным глазом. «На чем ты
туда поплывешь, умник? На дырявой бочке? Единственный корабль на
этой базе – старая баржа Брига, да и та еле дышит. А Арто со своим
корытом еще не вернулся. И неизвестно, когда вернется».
Она была права. Дядя Арто, мой дядя, единственный, кто знал мое
прошлое, был в очередном рейсе на старом грузовом корабле, который
принадлежал нам. Он мотался между базами, выполняя заказы и
доставляя запчасти. Без него и его корабля мы были заперты на
«Тихой Гавани».
Я снова посмотрел на кристалл, лежащий на верстаке.
Он манил своим таинственным светом, обещая ответы. Ответы,
которые могли стоить жизни Марку. Ответы, которые могли стать
ключом к моему собственному побегу. Но чтобы получить их, нужно
было добраться до «Последнего Вздоха».
А сейчас это было невозможно. Я сжал кулаки. Опять стена. Опять
тупик.
На Дне всегда так – только покажется выход, как он тут же
захлопывается перед носом.
«Значит, будем ждать Арто», – сказал я глухо. – «А
пока… пока нужно быть осторожным. Векс знает об этом кристалле. И
он не остановится, пока не получит его».
Грета кивнула. «Спрячь его получше, Гром. И веди себя тихо. Не
привлекай внимания. Иначе «засыпешься» так, что и костей не
найдем».
Я взял кристалл. Он снова теплом отозвался в ладони. Пройдя к
себе в модуль, я спрятал его в самый надежный тайник, который
только смог придумать. Теперь оставалось только ждать. Ждать и
надеяться, что Векс не доберется до меня раньше, чем вернется дядя
Арто. Ожидание на Дне – это тоже пытка. Медленная, ржавая, как и
все вокруг.
Ожидание тянулось мучительно долго.
Дни сливались в серую, однообразную массу из работы в шахте,
ремонта в мастерской и тяжелых мыслей. База жила в напряжении.