— Ах, Катюша… Да, да, твоя дорогая. Как ты её звал? «Снежная
королева»? Так любил её кроткие взгляды, холодную страсть... А ведь
всё было просто. Очень просто. Я отдал приказ. Меня услышали. Всё
остальное — дело техники.
— Ты подослал её ко мне. — Я не спрашивал. Это уже не требовало
подтверждения. — Но зачем? Чтобы она следила? Подсказывала, где
искать древние амулеты? Или просто спала рядом, пока я жевал свой
доширак и пытался забыть о предстоящем разводе?
— А ты думаешь, это просто так, что твоя жизнь стала...
интересной? — Он шагнул ближе, и воздух между нами задрожал, будто
вибрация подземной печи. — Огонь не любит суеты. Он выжидает.
Разогревает. Поворачивает медленно. И только потом — вспышка.
Он протянул руку к знаку — но не прикоснулся. Пальцы его
дрожали, испуская тонкий шлейф дыма.
— Катя была частью твоего маринада, Стас. Перчинкой. Не слишком
острой, не слишком сладкой. В самый раз. Ты влюбился, ты
расслабился. А потом — ты стал уязвим. И вот ты здесь.
— Плохо ты выбрал специи, — процедил я сквозь зубы. — Кажется
пересолил.
Он замер. На мгновение.
— Пересолил? О, друг мой. Её смерть — это только соус. Основное
блюдо ещё не готово. Но уже близко.
Я сжал пальцы в кулак, чувствуя, как по коже течёт пот,
вперемешку с последними каплями крови, что сочились из раны.
Четвёртый знак пульсировал рядом с моими ногами — он был почти
готов.
— И всё ради того, чтобы... что? Показать мне, что ты коварен?
Что огонь — это не просто температура, а философия?
— Не просто философия, — тихо произнёс Азар, и в его голосе
впервые не было насмешки. — Огонь — это суть. Всё началось с
пламени. Первый крик ребёнка — это вспышка. Первая мысль — искра.
Первое разрушение — костёр. И первая любовь? Пламя. Всё, что стоит
помнить — жгло так, что не забыть никогда. Всё, что не осталось в
памяти — было холодным. Ты поймёшь это, Стас. И если не сейчас, то
позже. Когда вокруг тебя останутся только пепел и пыль.
Я шагнул к знаку, опускаясь на колено.
— Ты же понимаешь, что я не остановлюсь, да?
— Я знаю, — тихо ответил он. — Именно поэтому я здесь.
— Чтобы остановить?
— Нет. Чтобы смотреть, как ты сгоришь. Или сгинешь там, откуда
появился. И чтобы в последний момент... вдохнуть запах
готового.
Он отступил в тень, словно растворяясь. Лишь пламя в его глазах
продолжало тлеть парой углей, дрожащих в темноте.