Фигура в сером
балахоне. Высокая. Мутная.
Было ощущение, что она как-то не до конца проявилась. Частично
осталась где-то там, в неведомых далях. Я моргнул пару раз. Часть
этого силуэта как будто двоилась, словно я смотрел на
голограмму, только выглядела она гораздо реальнее. И
страшнее.
Сзади, за ней, открылись ещё два вихря. Из тех же
мух. Вращающиеся столбы по обе стороны от серой фигуры, как
живые колонны, мерцали,
гудели, дышали
тьмой. От них по полу расходились круги, будто от брошенного в воду
камня, только эти волны были не из воды, а из могильного
холода, давленияистраха.
Фигура сделала несколько шагов вперёд. Пространство вокруг
захрустело, как лёд под ногами. И что-то
в этой походке, в изгибе плеч, в том, как ткань колыхалась, —
казалось знакомым. Внутри кольнуло: "Ты уже видел это. Ты уже
знал". Но я не мог понять, где...
От движения воздух будто стал гуще, и я услышал
голос. Я не смог понять слов — это был
язык, которого я не знал. Но сам звук... Он звучал,
как натянутая струна, как взмах ятагана,
прошивая воздух шипящими нотами. Это было похоже на
голос змеи,сметаллическими нотками. Гортанные,
сдавленные, хищные звуки, но при этом стройные, как
ритуальный напев. В каждом этом шипении ощущалась интонация
приказа. Фигура произнесла имя. Громко. Повелительно.
— Аз'хаар ибн-аль-Харам аль-Мут'нафис фи-Ннари
аль-Азраиль!
Глубоко внутри меня это имя звякнуло, как монетка
об асфальт. Мне показалось, что я уже где-то слышал похожее
словосочетание. Мгновения спустя вспомнил: дед сидит во дворе
своего старого дома в деревне перед небольшим костерком с кружкой
настоя собственноручно собранных лесных трав, а ему что-то тихо
объясняет незнакомая женщина. Я не запомнил её имени, хотя голос её
отпечатался в памяти.
Она сидела поодаль, спиной к огню, но лицо освещалось так, будто
источник света был в ней самой.
— Он почувствует, когда настанет, — говорила она. — Главное — не
вмешиваться раньше. Слишком ранний толчок сломает сосуд.
Дед кивал, задумчиво покуривая трубку. Он не спорил. И это
запомнилось мне сильнее, чем её слова. Потом он что-то тихо ей
сказал.
— Аль-Мут'нафис, — ответила она тогда
деду.
—Дышащий серой?,—переспросил дед.—Серьёзно?
Женщина
кивнула.
—Я не буду называть полное имя, чтобы не
привлечь его внимание,