— Ой, а вот и ты! — её голос прозвучал из кухни неестественно
бодро, словно она изображала счастливую домохозяйку из рекламы.
Я замер в прихожей, медленно расшнуровывая ботинки. В воздухе
висело что-то нездоровое — не просто запахи готовки, а тяжёлый
фальшивый уют, как в декорациях плохого спектакля.
Катя вышла ко мне, вытирая руки о новый фартук с надписью
«Королева нашей кухни». Волосы были убраны в якобы небрежный пучок,
щеки румяные, но глаза... Глаза были очень неспокойными и бегали,
не находя точки, на которой можно остановиться.
— Я пирог испекла, — потянулась ко мне, будто для объятий, но в
последний момент передумала и поправила несуществующую складку на
моей рубашке. — Твой любимый, с вишней.
Никак, обычно игнорировавший Катю, сидел теперь у её ног,
настороженно подняв морду. Его чёрный нос дрожал, улавливая то, что
было скрыто от меня.
— Где ты была сегодня утром? — спросил я прямо, наблюдая, как её
пальцы сжали край фартука. — В семь тридцать тебя уже не было.
Катя засмеялась — высоко и как мне показалось, очень
фальшиво.
— В химчистке! — выпалила она слишком быстро. — Отвозила твоё
пальто, помнишь, ты недавно пролил кофе...
— В воскресенье?
— Ну да, — она резко отвернулась к плите, где шипело что-то на
сковороде.
— У них там... предпраздничный график.
Из гостиной доносились новости — репортаж о пожаре на
заброшенном заводе. «...очевидцы утверждают, что пламя было
неестественно яркого цвета...». Катя вдруг бросилась к пульту и
переключила на кулинарное шоу.
— Надоели эти катастрофы, — пробормотала она, но я успел
заметить, как дрогнули её ресницы.
Я сел за стол, принимая тарелку с дымящимся пирогом. Вишнёвый
сок сочился из надреза, как кровь из свежей царапины.
— Ты что-то празднуешь? — спросил я, прокалывая кусок
вилкой.
Катя замерла с салфеткой в руке.
— Просто... — она сделала слишком глубокий вдох, — просто
подумала, что мы давно не... Ну, в общем...
Её телефон завибрировал, заскользив по поверхности стола. Катя
схватила его так резко, что опрокинула стакан с водой.
— Извини, я... — она уже вскочила, но застыла под моим взглядом.
— Это... Светка, подруга. Перезвоню.
Я медленно жевал. Пирог был идеальным — хрустящая корочка,
идеальный баланс кислого и сладкого. Слишком идеальным, как и весь
этот спектакль.
Отломил ещё кусок — тесто рассыпалось, обнажая липкую вишнёвую
начинку. Что-то чёрное мелькнуло среди бордовой массы.