— Не более внимательны, более
мстительны. Представляешь, сколько в этом городе людей, жаждущих
случая избавиться от своих жен и их родственников? Отвратительных
соседей? Злопыхателей на службе? О! Но только дети готовы отправить
своих родителей к нам без колебаний и сомнений.
— Да, хватит уже трепаться, – махнул
рукой Маан.
— У меня был случай. Давно, года два
назад. Какой-то парень решил, что без отца ему будет житься легче,
чем с ним. Лет девяти, кажется. Составил донос. Грамотно написал,
кстати, видимо, читал образец или сам дошел. Мол, мой отец стал
Гнильцом, приезжайте, забирайте.
Тай-йин хохотнул со своего места.
Эрзац-кофе был неприятен на вкус,
слишком солоноват. Маан через силу сделал еще несколько мелких
глотков.
— Оказалось, отец устроил ему взбучку
из-за оценок. И знаешь, что самое забавное? Заявка попала ко мне,
Лалин был в отъезде. Чем проверять и мусолить бумажки, я собрался и
выехал, да и недалеко было. Нет, я знаю, что полагается подготовить
кипу документов, опросить соседей и сослуживцев, затребовать из
местного санитарного участка медицинскую карточку, подшить все это…
Но Гэйн Геалах — сторонник старой школы, ребята.
— Поехал?
— Да. Мне проще один раз съездить на
место, и после этого чутье не даст ошибиться. Проверяй хоть двести
лет, а личный контакт — это все… В общем, приезжаю, вроде как по
заявке. Отец бледный, как простыня. Подозрение на Гниль — с такими
вещами не шутят… Известно, куда загреметь можно. Но чист, как
новорожденный. При этом, — Геалах поднял палец, — Запашок в доме
имеется.
Тай-йин, перестав улыбаться,
уставился на Геалаха.
— Не может быть!
— В этом сумасшедшем мире никогда не
зарекайся. Да. Он самый. Парнишка-то наш — с гнильцой… Первая
стадия, свежая, но все же. Вот так-то, старик. И самое
удивительное, отец на меня едва ли не с кулаками набросился, когда
я его сынка в фургон запихивал. Как будто кусок от сердца отрывал.
Точно говорю, был бы выбор — сам в фургон залез.
— А Гнилец что?
— Что ему… Нет, не пристрелил. Как-то
рука не поднялась, — Геалах отвел взгляд, — Оно ведь как… Знаешь,
что за погань внутри, а глаза не обманешь. Видят они ребенка, и все
тут. Шкодливого, злого, мстительного, но и только. Хотел я
пристрелить его, пока ехали, чтобы меньше мороки, да не вышло. Сдал
его ребятам Мунна, как полагается. Отец, кстати, еще месяцев шесть
приставал, про него спрашивал.