Толпа не рассуждает — и Маан, ощутив
мгновенный возникший в груди мятный холодок, вдруг понял: сейчас
она пойдет вперед и не остановится.
Гнилец, невидимый среди людей,
окажется на свободе, уйдет.
Маан начал стрелять в воздух, но,
кроме грохота его пистолета, эти люди слышали и другие: выстрелы
отрядов, работающих на зачистке там, внизу.
Он не видел отдельных лиц, но ощущал
себя мишенью для десятков глаз и, против воли стал медленно
отступать, выставив перед собой пистолет, показавшийся уже не
смертоносным оружием, а нелепой и бесполезной игрушкой.
Цепь инспекторов дрогнула. Геалах,
Лалин, Тай-йин — все они начали медленно пятиться, не в силах
противопоставить что-то перемалывающему самого себя валу ужаса и
ненависти.
Тогда Маан отстраненно подумал, что
еще несколько секунд — и люди устремятся вперед. Как исполинский
поток воды, которой одна лишняя капля позволит проломить
плотину.
В магазине осталось десять патронов
или немногим больше — но это ничего не даст. Еще несколько секунд,
и народ хлынет, уже не останавливаясь. В тот момент Маан
беспокоился не о себе, лишь о Гнильце, который вырвется на свободу
и уйдет. Только это казалось ему досадным.
А потом, над головами разнесся чей-то
голос. Не слишком громкий, но очень отчетливый, звучный, как будто
каждая произнесенная буква была отлита из острого блестящего
металла.
— Тот, кто подойдет ко мне ближе, чем
на три метра, будет убит.
Это был Месчината.
Он не говорил ничего про Санитарный
Контроль, про то, что объект заблокирован, просто констатировал
факт своим равнодушным голосом, который так редко можно было
услышать в отделе.
Единственный из инспекторов,
Месчината не сдвинулся с места.
Он стоял и без интереса созерцал
стоящих перед ним, его пустые черные глаза скользили по лицам, не
останавливаясь ни на одном. Как будто он видел не скопище
напуганных и разъяренных людей, а что-то совершенно обыденное и
даже надоевшее — старую стену дома или покосившееся ограждение.
И Маан, посмотревший на него тогда,
вдруг с изумлением понял – до чего же Месчината не похож на то, что
называется человеком.
Люди были ему просто неинтересны. Он
смотрел на них с безразличием, и равнодушие то вовсе не было
наигранным.
Пистолет Месчината держал в опущенной
руке, сам казался расслабленным, даже каким-то растекшимся, сонным,
но орава, заворчав, ощутив его присутствие, заволновалась.