Геалах плеснул в свой стакан джина,
бросив взгляд на Маана, налил и ему. Выпили молча. В этот раз
жидкость показалась еще более отвратительной. Маану пришлось
сделать усилие, чтобы удержать ее в себе.
Тотчас отозвалась печень. Глубоко под
ребрами тревожно заныло, заворочалось, задвигалось.
Хорошо, что в «Атриуме» было
достаточно темно, Маан подумал, что наверняка в этот момент
побледнел. Ладонь правой руки пришлось под столом прижать к боку.
Это не принесло облегчения, но Маан не задумываясь, легкими
движениями пальцев начал массировать ноющее место.
Это ничего. Знакомо. Пройдет.
— Сначала он стал следить за ней.
Нет, не следить. Ведь боялся даже признаться самому себе в своих
подозрениях. Просто стал смотреть. Жена замечала его нервозность,
его приступы паники, но считала их следствием его работы. Даже
предлагала ему покинуть службу. Не понимала того, что инспектор не
может оставить Контроль, потому что он его часть. Его клетка.
Способная существовать в одном и только в одном организме. И
знающая единственное - свою работу.
— Как и все мы…
— Сперва ему показалось, что она не
изменилась, и несколько дней его сердце звенело, испытывая
осторожную надежду. Жена вела себя, как всегда, хотя и замечала его
непривычную скованность. У нее не было никаких признаков. Он
обследовал ее, осторожно, незаметно, против воли испытывая
отвращение к телу, которое когда-то любил. Если она прикасалась к
нему, он вздрагивал. Страх ел его изнутри, ел живьем. Как запертый
в груди за ребрами паразит. И он ничего не мог с этим поделать.
Слова Месчината действовали на всех,
и Маан вновь вспомнил танцующую змею с картинки. Лица
присутствующих потемнели, сделались невыразительными. Наверное,
каждый сейчас думал о чем-то своем, а мерный ритм слов Месчината
лишь направлял их мысли в общем потоке.
Маану захотелось остановить его.
Возможно, уже через несколько часов им предстоит брать «гнездо», не
дело идти ребятам в таком настроении.
Но прервать сил не было,
непроизнесенные слова замерли на языке, сделались тяжелыми,
неуправляемыми.
— Уже почти окончательно он убедил
себя в том, что нюх его подводит. Что все это — следствие
разыгравшихся нервов, утомленных работой. Ведь не было никаких
признаков. Жена заметила, что ему полегчало, он вновь стал похож на
человека, которого она любила. Мой приятель уже был готов
посмеяться над своими страхами, глупыми и безосновательными. Но
потом случайно нашел его. На ее стопе.