— И это помню. Кло мне из-за него
такой скандал устроила, что я сам готов был застрелиться.
Автопоезд миновал перекресток, Геалах
тронул автомобиль вперед. Здесь дорожное покрытие было пристойным,
приближались центральные жилые блоки, и Маан с удовольствием
вслушивался в шелест шин.
Начало темнеть. Маан бросил взгляд
наверх, туда, где лиловыми одиночными виноградинами через равные
промежутки висели осветительные сферы. Отсюда они казались не
больше горошины, но Маан знал, что их истинный размер не оценить
из-за удаления от поверхности. Двести метров? Или пятьсот?
Когда-то он это помнил, а сейчас это
уже не имело никакого значения.
Свет стеклянных звезд казался
по-прежнему ярким, но по тому, как изменились тени на улице, по
которой они ехали, он понял, что начинает смеркаться.
«Звезды» гасли по непредсказуемой,
постоянно меняющейся схеме, специально, чтобы сумерки каждый раз
выглядели более естественно. Да и гасли они постепенно.
Через часа полтора свечение станет в
два раза менее интенсивным, а к восьми по локальному времени, в
небе будет видно лишь зыбкое, едва заметное сиреневое сияние —
точно на город опустился, подсвеченный синим, туман.
— Так, почему? — спросил Геалах, и по
его тону Маан понял, что тот действительно ждет ответа.
— На самом деле, я задал ему один
вопрос.
— Какой?
— Что он почувствовал.
— Ты спросил у Гнильца, что он
почувствовал?
— Да, именно так.
— Бога ради, Джат, зачем?
Маану не доставил удовольствия
растерянный вид Геалаха.
— Просто любопытство. Гнилец был на
первой стадии, Гэйн. И не очень давно, несколько недель. Обычно я
встречаю их куда старше, с хорошо оформившейся первой или, чаще,
второй. Сегодня вот даже третья… Болезнь еще не успела поработить
его, ни снаружи, ни внутри.
— А пистолет он носил с собой, чтобы
открывать бутылки. Человек становится Гнильцом, когда получает
первую стадию. В ту же секунду. Необратимые изменения в нейронных
связях мозга или что-то такое… Ты говорил не с человеком, Джат.
— Я знаю. Но в нем было еще многое от
человека, очень многое. Потому я и завел тот разговор. Мне хотелось
знать, как чувствует себя тот, кто едва переступил границу. На
самую малость, на волосок… Это как задать вопрос пережившему
клиническую смерть.
Маан ожидал, что Геалах отпустит
какую-нибудь язвительную шутку, но он, напротив, сохранял полную
серьезность.