Я прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Было что-то удивительно
трогательное в этой наивной логике: если чтение зажигает внутренний
свет, почему же грамотный человек не видит темноте?
— Но батюшка всё-таки был упрямый, — продолжал парень, уже
смелее. — Заставлял нас по складам бубнить. И цифры на дощечках
углём писал, нас учил. Один раз даже газету привёз,
«Санкт-Петербургские ведомости» называлась. Ветхая, правда. А там
про войну с турками было написано, про бунты где-то на Урале.
Я резко подался вперёд, заинтересовавшись. Вот оно! Информация
из первых рук об этом альтернативном мире.
— И что там писали про бунты? — спросил я как можно
безразличнее.
Митька наморщил лоб, вспоминая.
— Ну, что царские войска разбили басурманов на Яике… то есть на
Урале, значит. И атамана ихнего казнили — Петру… Пучов… не упомню
фамилию.
«Пугачёв?» — хотел было подсказать я, но вовремя прикусил язык.
А вдруг это был совсем другой бунтовщик? В этой реальности даже
Екатерина II дожила до 1807 года. Кто знает, какие ещё сюрпризы
история здесь преподнесла?
— Мы когда читали газету, я даже как-то спросил: «А правда,
батюшка, что царица — немка?» — Митька нервно глотнул. — Он аж
побледнел и зашипел: «Молчи, говорит, дурак!» Но потом, спустя
время, втихаря объяснил, мол, Екатерина Алексеевна — мать земли
русской, а прочее — всё это брехня бунтовщиков да
подстрекателей.
Я задумчиво потёр подбородок. Сведения, которые давал мне
Митька, были бесценны для понимания этого мира. Да и выглядел он
толковым малым, не чета этим лесным душегубам.
— Продолжай, Митька. Что ещё дьячок рассказывал?
Парень, приободрённый моим интересом, продолжил:
— Вот от него я и про французов узнал, и про поляков. Говорил,
там у них народ королей на плаху тащит, а у нас тихо. — Митька
улыбнулся. — А ещё я любил в щель в заборе подслушивать, когда
сборщик подати приезжал от боярина да со старостой и мужиками
разговаривал. Про налоги, про рекрутов, про то, что в мире
творится. Вот в голове оно и складывалось. Вот и знаю кое-что.
— Ну, я смотрю, ты молодец, — похвалил я его. — Образованный.
Дальше то куда намылился?
Он смущённо потупился и говорит:
— Ну, если вы меня наказывать не будете… То и сам не знаю. Вот
сейчас до Уваровки вас провожу. А там, может, в монастырь
подамся.
Я взглянул на этого тощего паренька, в котором странным образом
сочетались крестьянская наивность и недетская смекалка. Что-то
подсказывало мне, что он может пригодиться. В конце концов, мне
предстояло как-то выживать в чужом времени, в полуразрушенной избе
посреди заброшенной деревни. Помощник, особенно такой смышлёный, не
помешает.