— Ты это с монастырём брось, — сказал я решительно. — Давай-ка
пока при мне побудешь. Мне толковые люди нужны.
Лицо Митьки просветлело, словно солнце выглянуло из-за туч. —
Ой, спасибо, боярин, за доброту вашу!
— Да что уж, — смутился я. — Да и не боярин я, а так… помещик
получается мелкопоместный. — Я невесело усмехнулся, вспомнив про
пятнадцать дворов деревни Уваровки, которая теперь, по воле судьбы,
была моей.
— Да хоть горшком назови, только в печь не ставь, — выпалил
Митька и сам смутился от своей дерзости.
Я рассмеялся — первый раз за весь этот безумный день. Парнишка
был прав: титулы и звания сейчас значили меньше всего. Главное —
выжить в этом странном мире, и желательно не превратиться в такого
же никчёмного прожигателя жизни, каким, судя по всему, был
настоящий Егор.
Телега с каждой кочкой всё сильнее пинала меня в пятую точку,
будто мстя за всех начальников, которым я когда-либо дерзил.
Народная мудрость не врёт: русские дороги — это отдельный круг ада,
особенно в начале XIX века. То, что в моём времени гордо называлось
«грунтовка», здесь считалось шикарной магистралью.
Несмотря на все прелести дорожного дискомфорта, я находил время,
чтобы разглядывать всё вокруг. Всё-таки девственная природа
разительно отличалась от той, с которой меня перебросило сюда из
XXI века. Никаких линий электропередач, разрезающих горизонт,
никаких пластиковых бутылок в кустах, никакого запаха выхлопных
газов. Воздух был настолько чистым, что с непривычки кружилась
голова — словно я забрался на высокогорье.
Леса стояли сплошной стеной, тёмные и непроходимые, подступая
вплотную к дороге. Временами между деревьями мелькали тени —
возможно, лесные жители, которым не было никакого дела до ещё
одного человека, проезжающего мимо их владений.
— Глянь-ка, барин, — внезапно подал голос Митяй, указывая
куда-то в сторону. — Ишь, лосиха с лосёнком. Редкость по нынешним
временам.
И действительно, метрах в ста от дороги, на небольшой поляне,
величественно и невозмутимо щипала траву лосиха, а рядом с ней
топтался тощеногий лосёнок, неуклюже тыкаясь мордой в бок
матери.
— А что, много лосей повыбили? — спросил я, наблюдая за
животными.
— Дык это… Зверья-то много извели. Охоты барские, да голодные
годы, вот мужики сами и промышляют… — Митяй неопределённо махнул
рукой. — Раньше, сказывают, столько было всего, что за день пяток
лосей можно было добыть. А теперь по неделе в лесу сидишь — хорошо,
если след какой увидишь.