Сама изба была… Как бы это помягче выразиться. Если сравнивать
её со средневековым замком, то она тянула разве что на собачью
конуру при этом замке. Две кривые ступеньки вели к покосившейся
двери, висящей на единственной петле. Крыша, крытая соломой, во
многих местах прохудилась, и сквозь дыры было видно небо.
Подходя к дому, я с каждым шагом убеждался в том, что я
совершенно не готов к такой жизни. Я, собственно, не имел ни
малейшего представления, как его отремонтировать. А то, что
требуется капитальный ремонт — это и ежу понятно.
«Ну хоть петля есть, и то хорошо», — мрачно пошутил я про себя,
пытаясь сохранить хоть какой-то оптимизм, глядя на дверь.
Сказал Митяю, чтобы загнал лошадку с телегой во двор, а сам
попытался обойти дом, но быстро бросил эту затею. Трава была выше
пояса, такая, что пройти было сложно. Где-то в этих зарослях мог
притаиться кто угодно — от безобидного ежа до стаи голодных
волков.
Я остановился, разглядывая своё новое жилище, и почувствовал,
как в душе поднимается волна отчаяния. В Москве у меня была
квартира с тёплым туалетом, душем и микроволновкой. Здесь — кривая
изба, в которой, судя по всему, не ступала нога человека последние
лет десять.
— Ну что, Митяй? — вздохнул я, оборачиваясь к вознице. — Давай,
пошли, будем смотреть, где нам ночевать. Надеюсь, хоть крыша не
рухнет на голову в первую же ночь.
Митяй, впервые за весь день, посмотрел на меня с неподдельным
сочувствием:
— Эх, барин… Видать, крепко вы батюшке насолили, раз он вас в
такую дыру сослал. Мужички в деревнях работящие, помогут избу
подправить. За денежку-то любой возьмётся!
«За какую денежку, — мысленно простонал я. — У меня всего-то
пара монет в кармане, которые мне Агафья сунула на дорожку».
Однако вслух я произнёс уверенно, как подобает барину:
— Обживёмся. Не в таких передрягах бывали.
С этими словами, я медленно, но уверенно зашагал к покосившейся
двери своего нового дома, изо всех сил стараясь не думать о том,
что ждёт меня внутри.
Двери дома, доставшегося мне от бабушки, скрипнули так, словно
жаловались на непрошеных гостей. Даже представить нельзя было что
от единственной деревянной петли будет столько скрипа.
Я вошёл первым, за мной несмело переступил порог Митяй. Через
щели в заколоченных ставнях, рисуя золотистые полоски на полу,
пробивались лучи солнца, в которых танцевали в броуновском движении
тысячи пылинок, поднятых нашими шагами и сквозняком от открытых
дверей.