— Вот, нашёл самые что ни на есть лучшие, — доложил он,
протягивая мне свою добычу.
В итоге, срезав с перышек пух, я стал привязывать эти, так
называемые будущие поплавки, к плетёнке. Поймал себя на мысли, что
пальцы начинают лучше меня слушаться — видать привыкаю к телу.
Это был как финальный аккорд в квесте «сделай удочку своими
руками из подручных материалов». Ну что ж, получилось вполне себе
нормально, даже симпатично, можно сказать.
И тут Митяй, краснея как маков цвет, признался:
— Я это… перья-то у старосты на курятнике…— На живую выдрал, что
ли? — я аж поперхнулся от неожиданности.
— Да нет, нашёл, — поспешил успокоить он, — но я ж без
спроса…
— Ой, ладно, тебе не убудет, — махнул я рукой. — Игнат Силыч не
обеднеет от пары перьев.
В итоге собранные удочки напоминали арт-объект сумасшедшего
рыбака или экспонат музея народного творчества.— но именно в этом
была их особая прелесть. Мы убрали их в сарай и стали дожидаться
мужиков, которые должны были уже прийти для ремонта дома.
Время тянулось медленно. Митяй то и дело поглядывал на дорогу, я
же пытался мысленно составить план работ, так как дом действительно
требовал серьёзного ремонта.
К вечеру, когда солнце уже клонилось к лесу, окрашивая небо в
медные и золотистые тона, ко мне во двор явились мужики — не все,
человек пять, но с топорами да пилами, как я просил. Шли они
неспешно, переговариваясь между собой вполголоса, то и дело
поглядывая на мой дом оценивающими взглядами.
Староста Игнат Силыч шёл позади, скрестив руки на груди, будто
ждал некоего провала моей затеи. Его взгляд скользнул по теплице, и
я поймал едва заметную усмешку — мол, барская причуда, ничё, скоро
само рассосётся. Видно было, что он относится к моим начинаниям с
изрядной долей скепсиса, что, впрочем, было вполне понятно.
— Ну что, боярин, — начал он, остановившись посреди двора и
оглядывая строение. — Куда прикажете силы приложить? Двери чинить?
Или крышу латать?
— И крышу тоже, — ответил я твёрдо, указывая на прорехи в
соломе, через которые виднелось потемневшее от времени дерево. — Да
и сперва стены осмотрите — бревна подгнили вон у угла. А после
ставни, да, дверь нужно тоже поправить, открывается так, что на всю
деревню слышно.
Мужики закивали, быстро распределив между собой задачи. Один,
самый ловкий, полез на крышу, цепляясь за стропила с ловкостью
белки. Двое других принялись выстукивать стены, выискивая трухлявые
и подгнившие участки — звук получался то звонкий, то глухой,
выдавая состояние древесины. Игнат остался внизу, наблюдая за
работой и прикидывая, что делать с покосившейся дверью да ставнями,
которые держались больше по привычке, чем по прочности
креплений.