— Доброе утро, боярин! Пойдёмте завтракать, пока тёплое, — бодро
произнёс он.
Я потянулся, разминая затёкшие за ночь мышцы, оделся и подошёл к
окну. Солнце только планировало восход, окрашивая небо в багрянец,
будто кто-то пролил брусничный морс на небесный холст. Глянул на
стол. А на нём красовалась плетёная корзина, туго набитая разными
свёртками. Сквозь грубую холстину проступали очертания луковиц,
моркови, пучка какой-то зелени — то ли укроп, то ли петрушка.
Сверху аккуратно лежали яйца, ещё тёплые, видно, только что из-под
курицы. Из-под полотенца выглядывал румяный край пирога, от
которого исходил дразнящий аромат сдобного теста.
— Кто? — спросил я, кивая на корзину.
— Да кто ж знает, — пожал плечами Митяй. — Утром услышал только,
как калитка скрипнула, вышел посмотреть, а корзина стоит перед
сенями. Видно, добрые люди.
Завтрак оказался целым пиршеством. В глиняном горшке оказалсь та
самая каша с молоком, запахом которой Митяй меня пытался разбудить.
Лепёшка из грубой муки похрустывала с каждым укусом. Пирог с
капустой и яйцом просто таял во рту. Я ел, чувствуя, как
благодарность за этот завтрак разливается по телу теплее утреннего
солнца. Когда ещё я так наслаждался едой? В Москве завтрак — это
быстрый кофе на бегу и бутерброд в метро в лучшем случае.
— Митяй, после завтрака пойдем червей накопаешь, — сказал я,
доедая последний кусок пирога. — На рыбалку же собираемся! Как раз
на утренней зорьке клев должен быть отменный.
Доев и одевшись, мы вышли из дома. Митяй, прихватив лопату,
направился в сторону навозной кучи у соседского двора, которая
встретила нас резким аммиачным запахом. Я поморщился, зажав нос
рукой, но Митяй, кажется, даже не заметил «аромата».
С самого краю кучи Митяй сноровисто вонзил лопату, подковырнув
верхний слой.
— Ооо, да тут их! — его голос выражал неподдельный восторг,
когда пласт земли открыл копошащийся клубок из червей, которые
извивались так, словно пытались сложить ругательства на азбуке
Морзе.
Сорвав неподалёку широкий лист лопуха, я подсунул его Митяю:
— Давай, собирай. Только побольше, рыба любит сытно покушать. —
Хохотнул я.
Прихватив удочки, которые мы вчера сделали, мы отправились в
направлении, которое указал вчера Илья.
Дорога к реке петляла меж берёз, и с каждым шагом я всё больше
поражался тому, что открывалось перед глазами.