Но по всему облику Петра было видно, что жить ему тут тяжко.
Что-то гнетёт его, давит на плечи неподъёмным грузом.
— Ну что, Петруха, — Илья спрыгнул с телеги и обнял брата, — как
живём-поживаем?
— Да живём, — буркнул он, но брата обнял, видно было, что рад
ему.
— Давай не кисни! Вон мы с Егором Андреевичем приехали — боярин
наш. Он поможет.
Такому заявлению я конечно удивился, но виду не подал. В конце
концов мы именно для этого сюда и ехали. Так, начав расспрашивать
что да как, слово за слово и Пётр разговорился.
Он пригласил нас в дом. Мы сидели в его избе, пили квас из
глиняных кружек, а за окном медленно ползли тени от облаков.
— Староста наш, Кузьма Егорыч, — продолжил он, понизив голос и
покосившись на дверь, — оброк поднял. А за что, спрашивается? И так
вон часть полей лишил в прошлом году. И дрова заготавливать на зиму
общим скопом теперь не даёт. А у меня вон трое малых, жена на
сносях, и куда деваться? А уйти попробуй — сразу боярину доложит.
Голос его становился всё горше, кулаки сжимались на коленях. В углу
на лавке тихо играли дети — два мальчика и девочка, все как один
белоголовые, с большими серыми глазами.
— Слушай, Пётр, — сказал я, отставляя кружку и глядя ему прямо в
глаза. — Давай собирайся да переезжайте ко мне в Уваровку. Места
хватит, если что — вон у брата поютишься, пока избу новую
поставите. А со старостой вашим я поговорю, за это не
переживай.
Пётр аж замер, кружка в его руках дрогнула, несколько капель
кваса выплеснулись на стол.
— В Уваровку? — переспросил он, щурясь. — Да она ж совсем
захудалая… Ой, простите, барин.
— Это она пока захудалая, — усмехнулся я. — Но поверь, мы это
исправим. Будут и земли, и дело найдётся. Так что — согласен?
Пётр аж встал в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу,
взгляд метался между мной и братом. Но Илья, приобняв его за плечи,
отвёл в сторону, к окну, и они что-то там зашептались очень
активно, как заговорщики перед важным делом. Слов я не разбирал, но
по жестам было ясно — Илья убеждает, а Пётр сомневается,
взвешивает.
Я тем временем встал и принялся осматривать двор через окно,
прикидывая, как бы всё имущество Петра в Уваровку перетащить.
Хозяйство у него добротное — и скотина ухожена, и инструмент в
порядке висит под навесом. Да и хватка у мужика явно есть — по
тому, как всё у него прибрано, было видно, что руки растут из
правильного места. Такие люди мне в Уваровке ой как пригодились
бы.