Эх, вот бы война перевозками
ограничилась!
Но нет, зря мы, что ли, через
полсвета сюда добирались?
Мясо немного остыло, я отрезал
первый кусок, прожевал — зря Хосе жалуется. Отличная говядина,
никаких тебе гормонов или антибиотиков, свободный выпас, травяной
откорм. Порода мелковата, но какая разница, рота две коровы съела
или три?
Вином бы еще запить, да нельзя — у
нас до начала наступления сухой закон. Испанцы бухтят, добровольцы
ропщут, но иначе никак. Дисциплина — наше самое слабое место. Как
ни бьются Хосе и Панчо, бойцы постоянно норовят выкинуть
фортель.
В ночной тишине за машинами
зажурчала струя, очередной разгильдяй отливает не в оборудованном
туалете, а где ни попадя. А, нет — дотянуло запашком бензина, это
он горючку сливает.
— Ларри, пошли!
Ларри выхватил из костра головню,
помахал ей в воздухе, разжигая в факел. Правильно, батареи фонарей
надо беречь, мы не в Нью-Йорке и даже не в Овьедо.
Прокравшись за машины, бойца не
обнаружили, но Ларри ткнул за соседний бокс, где разгорался огонь.
Вокруг него толпилось человек шесть, сменившихся с караула, один
сматывал телефонные провода. Понятненько, на посты с зажигалками и
спичками не пускают, чтобы не курили, так они политые бензином
дрова поджигают искрой от батареи. Хосе еще жаловался на утечку
горючего, мы на парагвайцев думали, а тут такое.
— Что происходит? — задал я дурацкий
по форме вопрос.
— Замерзли, греемся, — прозвучал не
менее дурацкий ответ.
— Это в двадцать пять градусов?
Тут в декабре лето, ночью редко
опускается до двадцати, а днем может жахнуть сорок пять.
— А телефон ты зачем отключил?
— Мы воевать ехали, а не по телефону
разговаривать!
Сказочные долбоклюи. Сплошной апломб
и революционная сознательность.
— Понятно, чья рота?
— Хавьера, — подсказал Ларри.
— Зови его.
Хавьер явился вместе с Хосе.
— Твои бойцы отключили телефон. С
этого дня рота действует без связи, только с посыльными.
— Как же… — вытянулось лицо у
астурийца.
— Вот так, — я развернулся и пошел
обратно, с удовлетворением слушая за спиной шипение Хосе.
Вот учишь дураков, учишь, как об
стену горох. Ничего, настоящий бой все на свои места расставит, до
всех достучится. Кого не убьют, разумеется.
У нашего костра насытившиеся лениво
перебрасывались словами.
— Жаль, реки тут нет…
— Помыться?
— Не, рыбки наловить…