Рубиновый тигель, установленный на
специальной платформе, медленно наполнялся серой породой с
прожилками Сумеречной стали. Вес набирался внушительный — даже
четверо здоровых мужиков с трудом ворочали особо крупные куски.
— Хватит, — скомандовал я, когда
тигель заполнился на три четверти. — Больше не стоит, для первого
раза достаточно.
Вершинин с помощниками навалились на
рычаги подъёмного механизма. Скрипнули блоки, натянулись канаты.
Платформа с тиглем медленно поползла вверх, а затем по направляющим
переместилась к жерлу печи.
— Осторожнее! — крикнула Мария
Сомова, волнуясь. — Если уроните, второго такого тигля у нас
нет!
— Не учите учёного, — пробурчал один
из рабочих, но хватку ослаблять не стал.
Наконец массивный сосуд опустился в
специальное гнездо внутри печи. Я проверил положение — идеально по
центру, как и должно быть.
— Закрываем! — скомандовал
Арсеньев.
Тяжёлая крышка с лязгом опустилась на
место. Вершинин пробежался по периметру, проверяя
герметичность.
— Можно начинать, — доложил он.
Я кивнул Черкасскому:
— Тимур, первый этап — равномерный
прогрев до тысячи градусов. Не спеши.
Пиромант сосредоточенно кивнул и
положил ладони на специальные рунические пластины у топки. Воздух
вокруг него задрожал от жара, и в глубине печи зародилось оранжевое
пламя.
— Надежда, ваш выход! Равномерный
поток, без рывков.
Аэромантка вздохнула, словно
приговорённая к казни, и начала работать. Серебристые пряди в её
тёмных волосах взметнулись от магических потоков, а изящные пальцы
выписывали в воздухе сложные пассы, направляя воздух через боковые
каналы в топку.
— Я чувствую себя живым кузнечным
мехом, — пробормотала она. — В Смоленской академии нас учили
создавать воздушные барьеры для защиты от пуль, а не… это.
— Зато практическое применение магии,
— заметила Василиса, наблюдая за процессом сквозь прозрачные стенки
тигля. — Температура растёт равномерно.
Прошло минут пятнадцать. В плавильне
становилось всё жарче, несмотря на отводящие тепло руны. Надежда
уже промокла от пота, но продолжала поддерживать воздушный
поток.
— Тысяча градусов, — доложил
Арсеньев, сверившись с измерительными артефактами. — Порода
начинает нагреваться.
— Тимур, теперь постепенно поднимаем
до тысячи девятисот. Надежда, усильте поток на двадцать
процентов.
— Ещё больше?! — взвыла аэромантка. —
Я же не паровая машина! И вообще, у меня платье прилипло к… кхм,
спине самым неприличным образом!