— Мы увидимся завтра? — спросил Лазар.
— Нет, — отрезала Вера и хлопнула дверцей.
2. Глава 2.
Ещё по фотографиям можно было предположить, что площадь номера будет невелика, однако в реальности он оказался ещё меньше: комната в виде узкого прямоугольника, заканчивающегося вытянутым к потолку окном с широким подоконником, который своей конструкцией должен был компенсировать отсутствие балкона, напоминая его форму в миниатюре. С обратной стороны стекла даже имелось декоративное ограждение, служившее по большей части защитой от вездесущих голубей — края венчали острые пики. Не желавшие преждевременно пойти на салат птички облетали металлическую ограду, лишь изредка окропляя её своим помётом. Оттого стекло оставалось практически чистым. Оно было бы ещё чище, если бы его иногда мыли, но, оглядев номер, Вера пришла к выводу, что убирались тут нечасто, и тщательнее всего — перед фотосессией для рекламы. На эту рекламу Вера и повелась. Ей сразу захотелось поселиться именно здесь: в милой уютной комнатке с видом на Эйфелеву башню, чтобы по утрам заказывать кофе с круассаном и подолгу глядеть в окно, грезя о чём-то томном и прекрасном в тепле накинутого на плечи пледа и согреваясь горячим питьём и собственными мечтами. Её не испугал даже непомерно завышенный ценник, потому что исполнение желания стоило многократно дороже.
Теперь Вера действительно смотрела на треугольник башни и действительно могла бы заказать себе кофе, но время уже перевалило за полночь, она смертельно устала, а вся парижская романтика успела немного облупиться после поездки в общественном транспорте. Исследовав комнату и поняв, что кроме кровати и скромного платяного шкафа здесь ничего нет, Вера решила, что наилучшим планом на остаток ночи для неё будет сон. Она скинула с плеч рюкзак, закатила под кровать дорожный чемодан, расстегнула джинсы и села на постель. В ту же секунду силы окончательно покинули её, а единственным желанием осталось желание немедленно закрыть глаза и не открывать их как можно дольше. Не став противиться этому чувству, Вера опустилась спиной на одеяло и несколько минут лежала неподвижно.
Кажется, ей уже что-то начало сниться, но переполненный впечатлениями мозг закружил неистовой каруселью вперемешку прожитые эпизоды дня и обрывки сновидений. Вера видела ступени эскалатора в аэропорте Орли, живо подрагивающие усики полицейского, объяснявшего ей пересадку на RER, затем появилась мама — как живая, хотя не стало её в прошлом году. Вера ухватилась за этот клочок сна как за спасительный луч и стала рассказывать матери, как ей повезло получить работу в маленьком издательстве. Хотя работой это назвать сложно всерьёз — всего лишь стажировка на полгода без гарантии трудоустройства в дальнейшем, да и платили немного, однако Вера приняла приглашение словно выигрыш в лотерею. Она потратила столько часов и столько денег, а ещё больше — сил, чтобы устроиться в настоящее французское издательство, издательство, выпускающее материалы на её любимом языке. Мама до конца не верила в перспективы Вериного увлечения французским, хоть и не запрещала напрямую, но всегда ей казалось, что профессия юриста или, скажем, бухгалтера будет надёжнее. Однако самым обидным было то, что она так и не дожила до этого дня, когда её дочь в самом деле получит шанс на работу во Франции и окажется в Париже. Не иллюзорном и нетуристическом Париже, а в настоящем, живом, со всеми своими очаровательными и отвратительными гранями.