Риддик. Это имя отдавалось эхом в черепе, как будто кто-то
крикнул его в пустой пещере. Было ли это его имя? Имя того, чьё
тело он сейчас занимал? Или просто случайное слово, всплывшее из
глубин повреждённой памяти?
Неважно. Имена были роскошью для тех, кто мог позволить себе
прошлое. Здесь, на этой мёртвой планете под чужими солнцами, важны
были только инстинкты и воля к жизни. Всё остальное — философия для
сытых и находящихся в безопасности.
Он поднялся, стряхивая с рук остатки крови. Туша была разделана
наполовину, но уносить с собой всё мясо было невозможно — оно
быстро испортится на жаре, а запах привлечёт других хищников. Лучше
взять небольшой кусок на дорогу и найти новое место для лагеря.
Выбравшись из каньона, он огляделся в поисках ориентиров. Солнца
уже заметно сместились по небу — день клонился к вечеру. А значит,
скоро наступит ночь, и неизвестно, какие твари выходят охотиться в
темноте.
На востоке виднелись более высокие скалы, образующие что-то
вроде естественной крепости. Там могли быть пещеры, защищённые от
ветра и любопытных глаз. Стоило рискнуть и попытаться добраться
туда засветло.
Путь оказался труднее, чем казалось. Острые камни резали босые
ноги, а раскалённый песок обжигал подошвы. Но он продолжал идти,
игнорируя боль. Боль была временной — смерть постоянной.
По дороге он нашёл ещё несколько капель воды в расщелинах и даже
кое-что, что могло сойти за съедобные корни — жёсткие, горькие, но
содержащие влагу клубни каких-то пустынных растений. Каждая
маленькая победа над враждебной средой добавляла уверенности.
Скалы оказались выше и круче, чем казалось издалека. Подъём
потребовал всех сил, а несколько раз он едва не сорвался в
пропасть. Но когда солнца коснулись горизонта, он нашёл то, что
искал — небольшую пещеру, достаточно глубокую для укрытия, но с
широким входом, через который можно было следить за
окрестностями.
Пещера была не пуста. В дальнем углу белели кости — останки
какого-то животного, давно мёртвого. Но кости могли пригодиться —
из них можно было сделать орудия, более прочные и острые, чем
обломки камня.
Он устроился у входа, спиной к стене, лицом к выходу. Положение,
позволяющее видеть любую опасность задолго до того, как она станет
критической. Мясо, принесённое из каньона, он разделил на несколько
частей — одну съел сразу, остальные спрятал в прохладной глубине
пещеры.