Планировал провести с союзниками несколько дней, обучить их
новым технологиям, узнать свежую информацию о других племенах и
дальних территориях. Возможно, договориться о совместной экспедиции
в неисследованные районы, где, по рассказам фурианцев, встречались
странные руины и необычные материалы.
Первые признаки неладного появились ещё на подходе к каньонам.
Воздух был слишком тихим — не слышно обычных звуков жизни большого
поселения. Ни голосов, ни стука инструментов, ни треска костров.
Даже птицы и мелкие животные словно избегали этого места.
Запах тоже был неправильным. Вместо привычного аромата дыма,
готовящейся пищи и жизнедеятельности большой группы разумных
существ в воздухе висел тяжёлый, застоялый запах. Что-то
металлическое, с оттенком гнили и страха.
Он замедлил шаг, инстинкты охотника требовали осторожности.
Арбалет был заряжен, запасные болты легко доставались из колчана.
Нож и короткое копьё висели в удобных для быстрого извлечения
местах. Урок, преподанный котом, был усвоен — к любой ситуации
нужно подходить готовым к бою.
Поворот тропы открыл вид на поселение, и сердце ёкнуло от
увиденного.
Пещеры были пусты. Мостики между уровнями частично разрушены,
некоторые провисали на одной опоре, раскачиваясь на ветру со
зловещим скрипом. Рабочие площадки перед входами в жилища завалены
обломками — осколками камня, сломанными орудиями, обрывками
плетёных корзин.
Ни одного живого существа. Ни звука, ни движения. Только пустота
и разрушение там, где ещё месяц назад кипела жизнь разумных
существ.
Он осторожно спустился в каньон, держа оружие наготове. Каждый
шаг был рассчитан и выверен, глаза сканировали окрестности в
поисках угрозы или хотя бы объяснения происшедшего. Уши напряжённо
ловили малейшие звуки, но слышали только эхо собственных шагов да
далёкий свист ветра в расщелинах.
Центральная площадка, где фурианцы обычно собирались для еды и
советов, представляла собой картину разорения. Очаг был разрушен,
камни разбросаны по всей территории. Костяные инструменты лежали
сломанными, словно их топтали тяжёлые ноги или сознательно
уничтожали.
Самое болезненное зрелище — осколки керамических изделий,
которые он дарил фурианцам. Горшки, чаши, светильники — всё
превращено в груду черепков. Разбито не случайно, в ходе борьбы, а
методично, с явным намерением уничтожить. Кто-то потратил время и
усилия, чтобы искрошить каждое изделие в пыль.