Когда солнце стало клониться к закату, дорога изменилась. Камни
под ногами скользили, а с хребта начал сползать тяжёлый туман. Он
обволакивал нас молча, как волчья пасть — медленно, но неумолимо.
Всё исчезало: линии деревьев, очертания скал, даже само небо.
Осталась только серая пелена, сквозь которую мы двигались, будто
призраки. Тишина становилась вязкой, плотной, как шерстяное одеяло,
укрывающее весь мир. Каждый шорох, каждый щелчок ветки под сапогом
отзывался в теле напряжением, словно гулкий звук боевого рога.
Мне казалось, что за нами кто-то идёт. Не просто зверь, не лиса
или олень — это были шаги. Размеренные, осторожные, но вполне
человеческие. Или, быть может, уже не совсем человеческие.
— Кто-то идёт за нами, — сказал Сигр. Его голос не дрогнул, но
стал чуть тише, будто он не хотел, чтобы его услышал не тот, кто
шёл рядом, а тот, кто мог скрываться за деревьями.
— Слишком тихо, чтобы быть зверьём, — пробормотал Эйрик, опуская
руку на топор.
Я только кивнул. Это чувство, липкое, настойчивое, как вкус
крови, оставался со мной с самого утра. Мы не ускорились, не
сбились с тропы — просто стали внимательнее.
На ночлег остановились поздно, когда сумерки окончательно
слились с туманом. У подножия скалы нашлось углубление — чаша в
камне, едва заметная, но укрытая от ветра. В ней, присыпанная
пеплом и хвоей, лежала зола от древнего костра. Кто-то был здесь до
нас. Давным-давно.
Мы развели костёр, но не стали варить похлёбку — только поели
молча вяленого мяса. Огонь трещал, но не грел. Пламя дрожало, как
будто и оно боялось подняться выше. А в темноте, за пределами круга
света, что-то словно слушало нас. Шёпот древнего духа, чей язык мы
не знали, но чьё присутствие чувствовали всей кожей.
— Может, это она? — спросил Ульф, нарушив тишину. Он не поднял
головы, продолжая точить палку, будто хотел сделать острым и
опасным не только дерево, но и мысли, а заодно и избавиться от
тревоги, осевшей внутри. Его голос был ровным, без страха, но в нём
сквозила неуверенность, которую редко можно было услышать от
него.
— Может, — ответил я не сразу. — Но если это ведьма, то она
слишком хорошо знает, как наводить ужас, не показываясь. А если не
она — значит, кто-то ещё идёт по нашим следам.
Последнее предположение тревожило отчего-то еще больше.