— В последний раз говорю, — сказал я, дав голосу прозвучать
ясно. — Кто сомневается — тому лучше остаться. Никто не осудит.
Пусть лучше нас будет меньше, но мы все будем готовы идти до самого
конца, чего бы нам это не стоило.
Тишина. Даже птицы, казалось, замерли.
— Значит, идём, — сказал Ульф. — Говори, куда.
— Через перевал, к старой дороге ваннов, — ответил я. — Если
легенды правдивы, путь приведёт нас к озеру, что скрывает её
тропу.
Затем я достал кусок ткани, плотно обмотанный вокруг небольшого
горшка. Развернул — внутри лежала пригоршня золы. Серой, хрупкой.
Все, что осталось от моего рода. Я зачерпнул её рукой и пустил по
ветру, чувствуя, как пепел оседает на коже, как будто напоминая: ты
не забыл.
— Я поклялся, — сказал я тихо, но каждый из них услышал. — Я
найду ведьму. И если боги действительно есть, пусть слышат: я
отомщу. Чем бы это ни обернулось. Даже если на это уйдёт вся моя
жизнь. Даже если для этого мне придется проститься со своей
жизнью.
Никто не ответил словами, но Ульф положил руку мне на плечо.
Просто и твёрдо, в жесте, который не нуждался в дополнительных
словах
Потом мы двинулись в путь. Ноги ступали по старым тропам, где
мох скрывал резьбу древних камней, где ветви склонялись, будто
шептали заклинания. Нас ждала дальняя дорога — по холмам, долам,
среди чёрных скал и волчьих воев. И я не знал, что ждёт впереди.
Только чувствовал: с этого дня всё будет иначе.
День давно перевалил за полдень, когда мы добрались до первого
подъёма. Перевал оказался старым, заросшим, будто сама земля хотела
забыть об этой дороге. Тропа ускользала из-под ног — то скрывалась
под гнилыми листьями и щебнем, то и вовсе терялась в зарослях
низкорослых елей. Мы двигались почти на ощупь, как будто
пробирались сквозь сон, где всё зыбко и не поддаётся логике. Воздух
становился тяжелее с каждым шагом, он будто сгущался между
деревьями, наполнялся влажным холодом, мхами и шорохами, прилипал к
коже и мешал дышать. Казалось, сам лес не хочет отпускать нас,
вцепился в сапоги своими корнями, шепчет свои древние слова
каждому, кто осмелился ступить на забытые тропы.
Мы молчали. Не из уговорённой сдержанности, а потому что слова в
таком месте казались неуместной тратой энергии. Только шаги, хруст
сучьев и дыхание, вырывающееся из груди короткими облаками пара.
Иногда до слуха доносился свист Сигра — он подзывал ворона, чёрную
тень, что то и дело кружила над нами. Он считал, что это добрый
знак, ворон ведь — спутник Одина. Но меня это не успокаивало.
Наоборот, если и правда кто-то из богов направил на нас свой
взгляд, то едва ли это было хорошо. Возможно, нас ждали не слава и
победа, а испытания, о которых никто и подумать не мог.