А я сразу понял, что здесь «народный дружинник» — это не просто
уличный патруль, а деятельность гораздо более опасная. Но,
отступать уже было поздно. Да и закат давно уже начался, окрасив
облака кровавыми отсветами. Смеркалось. Становилось жутковато.
Звук повторился, уже ближе. Усатый воин резко сказал что-то
Григорию, и тот кивнул.
— Быстро к воротам со стороны леса! — бросил он мне. — Они идут
оттуда.
Мы побежали через деревню. Женщины хватали детей и прятались в
избах, мужчины выбегали с топорами и копьями. В воздухе повисло
напряжение, словно перед грозой. У частокола уже собрались
несколько воинов. Один из них, тот, который единственный среди
деревенских был с мечом, что-то кричал, указывая в сторону леса. Я
всмотрелся и увидел тени, мелькающие между деревьями.
— Кто это? — спросил я.
— Находники, так здесь называют чужаков, — объяснил
Григорий.
Вскинув винтовку, он целился куда-то в темноту леса.
— Убить кого-нибудь собираешься? — подначил я.
— Стрелять буду только тогда, когда они нападут, — пробормотал
он. — Но, лучше не надо.
— Почему? Если стрельнуть, то они могут испугаться и
разбежаться, — высказал я свое мнение.
— Это вряд ли. Дикари тут вовсе не из пугливых. От громких
звуков они не побегут, а только рассвирепеют. Потому и говорю:
лучше, чтобы не пришлось стрелять. Да и патроны нам приказали
беречь, а то мало их. У меня всего на пять выстрелов осталось в
моей трехлинейке. А запасных нету.
Тени приближались. Их было много, несколько десятков. Они
двигались странно, рывками, перебегая от дерева к дереву и прячась
за стволами, почти неразличимые в наступающих сумерках. Но, когда
они вышли на опушку перед крайними деревенскими домами, обращенными
к лесу, и остановились перед частоколом, я почувствовал, как волосы
на затылке встают дыбом.
Это были люди. Но не совсем. Их лица казались синими. Не в
переносном смысле, а в самом прямом! Кожа отливала мертвенно-синим
оттенком. Они шли молча, не спеша, но с какой-то жуткой
уверенностью. В руках у них были круглые деревянные щиты и топоры,
а на головах сидели железные шлемы. Несколько воинов приготовили
луки со стрелами. А жуткий звук, похожий на вой, производил трубач,
дующий в большой рог.
— Что за чертовщина! — вырвалось у меня.
— Тише, — прошипел Григорий.
Один из синелицых вышел вперед. Он был выше остальных, в шлеме с
рогами, в доспехах, сделанных из кожи с металлическими вставками, и
в плаще из медвежьей шкуры. В руке — длинный меч. Усатый воин
крикнул что-то со стороны деревни, потрясая своим мечом в воздухе,
но синелицый не реагировал. Вместо этого он медленно поднял руку и
указал на деревню.