— Никак не
получится скрыть. Сам знаешь — ежели, сам я губернатору рапорт не
подам, другие найдутся. К тому же — а как ты Лентовскому объяснять
станешь свое ранение? Допустим, Николай Викентьевич тебя ценит, все
разъяснишь ему на словах. Недельку-другую он своей властью тебе
дома подержит, с выплатой жалованья. Но над Его Превосходительством
еще Судебная палата есть, а ее не только Председатель суда
информирует, но и иные лица. Товарищи председателя тоже отчеты
сдают.
Я слегка
загрустил. Исправник напишет рапорт в Новгород, оттуда отравят
докладную в Санкт-Петербург, в министерство внутренних дел, а
копия, ко всему прочему, окажется на столе у государя. Выходит, сам
я того не ведая, опять привлек к себе лишнее внимание.
— Тогда
хотя бы не пиши про очередное геройство господина следователя.
Пусть все случайно получилось, — попросил я.
— А вот
тут, Иван Александрович, позволь мне решать, — строго заметил
начальник уезда. — Случайности никакой не было, а господин
следователь спас жизнь исправнику. Сам понимаешь, о таком
умалчивать нельзя.
Эх,
Василий. Вечно ты в благородство играешь.
— Тогда
хотя бы укажи, что в данном случае я выступал в роли исполняющего
некоторые обязанности помощника окружного прокурора. Присматривал,
скажем так, за соблюдением законности со стороны полицейских во
время задержания дезертира. Иначе спросят — а на кой-черт
следователь увязался вместе с исправником и городовыми, если
открытого уголовного дела нет?
— Иван, вот
ты сам такой рапорт и составь. Тебе все равно придется перед
Лентовским отписываться. А так ты уважение губернатору
выкажешь.
— Ага, —
кивнул я, вздыхая. С надеждой посмотрев на исправника, спросил: —
Ты мне содержание продиктуешь? Если сам начну писать — все слишком
заумно получится. А нужно, чтобы четко и ясно.
Разумеется,
я и сам способен на такой подвиг, как написание рапорта, но он у
меня получится в духе школьного сочинения — как я съездил в
деревню. Пусть уж лучше опытный человек подскажет. Тем паче, что
мне нужно так написать, чтобы и самому дураком не выглядеть, и
Абрютина не подвести.
— Я нашему
канцеляристу черновичок составлю, он от твоего имени изложит, а ты
подпишешь, — успокоил меня Василий Яковлевич.
— Василий,
а ружье у Опарышева откуда? — поинтересовался я.
— Сам
беглец не в состоянии отвечать. Отец говорит — сын с ружьем пришел.
Вроде, украл по дороге. Ружье старое, охотничье. Я смотрел — ствол
ржа поела, замок болтается. Как оно в руках-то не
взорвалось?