Так что я думал кое-что сторговать. Во-первых, я намеревался
забирать дивизию Воронцова, как и свой полк на доукомплектование, с
вероятностью превратить эти воинские подразделения в целый корпус,
численностью не менее двадцати двух тысяч штыков. И это весьма
вероятно.
Дело в том, что казаки могут выставить большее количество
воинов, если только этих бойцов экипировать, дать им оружие,
лошадей, ну и поставить на довольствие с выплатами. Такого рода
частная военная компания. Но казачество всегда были немного не в
государственной системе, они могут найти бойцов, готовых заработать
деньжат на войне.
Во-вторых, я не намерен оставлять сами пароходы, взятые мной
призом, как и ряд имущества. И не обсуждается, — я заберу судна!
Мало того, думаю оснастить их пушками-шабаринками и использовать
при береговой обороне. Чем не прелесть, если можно подскочить к
противнику и ударить безнаказанно по нему? А скорости у пароходиков
достаточно, чтобы убежать от почти любого корабля.
Да и пусть в погоню рвутся! Пушки будут установлены на корме и
на носу. Будем отступать и бить по супостату на ходу. Отличное
тактическое преимущество, как по мне. Хотя, тут стоило бы держать
совет с мореманами.
Деньги… Вот тут возникнет загвоздка. Но я предложу передать их в
военное ведомство. Причем… Есть условие, что из этих средств будут
оплачиваться военные заказы на моих предприятиях. Так было бы вовсе
честно и справедливо, эффективно.
Кроме того, с обозом, в котором ехал Хвостовский, в моё
распоряжение прибыло сразу двенадцать новейших казназарядных
шабаринок. В письме директор Луганского завода писал, что
производит эти орудия себе в убыток, но как помощь от завода
посылает мне. Нет слов… Молодец! Умеет быть благодарным. А там…
Можно свое взять с заказов на мониторы или на штуцеры. Все равно в
целом завод приносит прибыль. А еще… Из Петербурга поступил заказ
на шабаринки, из Фонда. Так что еще десяток, максимум, пушек мне
достанется, а после Фолькнер берется за производство сложных орудий
по новому заказу. Мне в целом два десятка таких орудий должно
хватить. Тем более, что в Одессе четыре пушки «застряли».
Было у меня и письмо, в котором молодой изобретатель Лукашин
отписывался, что готов проводить военно-полевые испытания
картечницы. Почему и где он застрял и не прибыл сюда, для меня пока
вопрос. Было предположение, что он перехвачен Андреем Яковлевичем
Фабром в Одессе.