Стены холла были увешаны странными картинами, которые менялись в
зависимости от угла зрения. Из глубины дома доносились приглушённые
звуки — шипение, бульканье и странное постукивание.
Из соседней комнаты выпорхнула Агата Михайловна — жена Соколова.
Невысокая, округлая женщина с неизменной сединой в причёске и
глазами, излучающими такое количество тепла, что могли бы заменить
отопление в зимнюю стужу.
— Сенечка! — всплеснула она руками, словно увидела не
студента-алхимика, а минимум потерянного внука. — Заходи, золотце!
Кушать хочешь? У меня пирожки с капустой — только из печи!
— Здравствуйте, Агата Михайловна, — я улыбнулся, вдыхая
умопомрачительный запах свежей выпечки. — Спасибо, но профессор
просил…
— Ох, знаю-знаю, — она махнула рукой, не слушая моих возражений.
— Мой Совёнок весь на нервах с самого обеда! Примчался домой как
ошпаренный, даже обедать не стал. Бормотал что-то про эту свою
сингулярность и прорывы какие-то… неужели опять пиджак порвал и мне
не сказал?
«Совёнок?» — мысленно фыркнула Алиса. — «Серьёзно? Грозный
профессор Соколов — Совёнок? Почему не Соколёнок? Где логика?»
«Тихо ты,» — одёрнул я её.
— Он тебя в подвале ждёт, — продолжала Агата Михайловна, ловко
протягивая мне несколько пирожков, завернутых в салфетку. — С
самого возвращения оттуда не выходил. Грохотал чем-то, бедняжка,
так увлёкся. Даже к ужину не поднялся! А я ведь его любимый борщ
сварила.
Она вложила свёрток с пирожками мне в руки:
— Так что захвати ему перекусить, родной. А то у меня сердце не
на месте — целый день голодный сидит. Мужчины… так увлекаются
своими фантазиями, что даже покушать забывают!
— Конечно, передам, — я кивнул, зная, что спорить бесполезно. —
Спасибо большое.
— Иди-иди, — она подтолкнула меня к неприметной двери в конце
коридора. — Только будь осторожен на лестнице. Совсем забыла — у
нас лампочка перегорела. Савелюшка всё обещает починить, да всё
руки не доходят — то формулы, то эксперименты.
«Савелюшка!» — Алиса беззвучно захихикала. — «Бесценно!
Дождаться бы момента и как-нибудь так обратиться к нему! Великий
ученый Савелюшка Соколов представляет: новая теория магического
термояда!»
«Только попробуй,» — мысленно пригрозил я, направляясь к
лестнице в подвал.
Открыв дверь, я обнаружил за ней абсолютную темень. Агата
Михайловна не преувеличивала насчёт перегоревшей лампочки — видимо,
вышла из строя вся проводка. Обычно лаборатория Соколова сияла, как
новогодняя ёлка, от многочисленных приборов и индикаторов.