И этот всё знает, один я дурак дураком. А управляющий-то наш,
наверное, думал, я тоже знаю, что Ренские всех поувольняли, и что в
городе работы нет. Оттого и был уверен, что никуда я не денусь. А я
вот ничего не знал, и делся.
– Понятно, – с сочувствием в голосе сказал десятник. – Ладно,
идите своей дорогой, только в княжескую зону не заходите, там вас
так быстро не отпустят.
* * *
Начало пути и в самом деле было лёгким, мы шли по неплохой
дороге. Впрочем, городской житель вряд ли назвал бы её неплохой, а
возможно, не назвал бы и дорогой. У нас здесь хорошей дорогой
считается такая, по которой в сухую погоду может пройти
внедорожник. В дождливую, правда, только трактор, но если дорога
плохая, то в мокрую погоду и трактор без лебёдки не пройдёт.
Как только мы вышли из города, артельщики сразу же сняли с ружей
чехлы, и там у них оказались полуавтоматические карабины. На
глухаря с ними не поохотишься, зато на крупного зверя в самый раз.
Или на человека – скорее всего, как раз на него, потому что шли они
не расслабляясь, и насторожённо поглядывая по сторонам.
– Здесь что, так опасно? – наконец, не выдержал я.
– Да не то чтобы очень опасно, – неохотно ответил Федя. – Просто
случается, что люди много берут, вот и торопятся скинуть это
пораньше, пока все артели в поле. Или просто человек идёт припасов
набрать, да шлих скинуть. Если возвращаешься в город один, или
вдвоём-втроём, могут подумать, что много золота тащишь.
– Так мы-то из города идём, – удивился я. – Ясно же, что
пустые.
– Ну вот идёшь ты, допустим, в город, а в рюкзаке у тебя чуть ли
не пуд шлиха. Вдруг навстречу тебе выворачивают три морды, вот
вроде наших. И что ты будешь делать? Если в лес свернёшь, то им
сразу ясно будет, что ты с грузом. Втроём загонят тебя как зайца,
никуда не денешься. Если просто навстречу пойдёшь, рюкзак
обязательно проверят. Так что у тебя выход один: первым стрелять,
чтоб хотя бы двоих положить. Один на один уже шансов больше. Да
тот, что остался, за тобой, может, и побоится пойти.
Или наоборот, эти трое сами первыми начнут стрелять, пока ты
стрелять не начал. Однако весёлая жизнь у старателей. Отец,
помнится, упоминал мельком, что в молодости немного мыл. Правда,
бросил это дело, когда я родился – возможно, не захотел оставить
жену вдовой, а сына сиротой. Вообще, у нас по молодости многие мыть
пробуют, но быстро это дело бросают – жизнь старательская
непростая, она действительно не каждому подходит.