— Оферат, — заговорил он, — ты всегда
брал на себя больше, чем мог унести.
Жрец обернулся. На минуту он
остановил взгляд, всматриваясь в лицо своего извечного соперника,
после чего победоносно рассмеялся.
— Ты как раз вовремя, Джосер. Мы
здесь пишем новую историю, и тебе в ней не будет места, как и ей, —
он повернулся к Астрид, склонился над девушкой и стащив с её
тонкого пальца перстень, надел его себе на руку.
— Прошлого не воротишь, Оферат, и
странно, что ты за столько лет не усвоил это правило. Я забрал
перстень из храма не только для того, чтобы вернуть жену. Твоё
болезненное стремление к власти всегда было известно мне, и я не
мог допустить, чтобы столь сильный артефакт попал в твои руки.
— Но теперь он мой! Ты ничего не
можешь с этим сделать! Дни этого мира сочтены! — Оферат выставил
руку с кольцом вперёд, намереваясь нанести последний уничтожающий
удар по мирозданию, не задаваясь вопросом, чем это может грозить.
Кто-то в ужасе вскрикнул, ожидая худшего, другие припали к земле,
закрыв головы, но секунды шли, и ничего не происходило. Кольцо
молчало, не желая отвечать.
— Проклятье! — Оферат схватился за
руку. Когда же он поднёс к глазам перстень, гримаса ярости исказила
и без того жуткое лицо. — Не может быть, — процедил он сквозь зубы.
— Во имя всех богов!
— Вы, случайно, не это ищете,
господин Дюпон? — оборвал его не к месту насмешливый голос
Винсента.
Жрец обернулся. Парень с усилием
поднялся, всё ещё ощущая боль в теле. В руке его поблёскивал
сапфировым глазом опасный артефакт. Винсент разок подкинул его на
ладони, а когда тот приземлился, сжал в кулаке.
— Вор! — рявкнул Оферат. — Грязный
вор! Отдай кольцо, пока я не отрубил тебе руки!
Преско стремительно запихнул перстень
в карман брюк.
— Попробуйте забрать, профессор, —
холодно произнёс он.
Скривившись в уничтожающей ухмылке,
жрец стал наступать. Глаза его горели безумием, а наделённые
чудовищной силой руки уже тянулись к парню. Винсент понимал, что
ему не убежать, да и что он мог? Видимо, стоило сохранить в тайне
свою маленькую хитрость до поры до времени и не строить из себя
героя, но было уже поздно сожалеть. Ловкость рук бывшего карманника
не изменила ему. Он очень умело и крайне незаметно стащил с пальца
Астрид кольцо и заменил его своим перстнем, когда завеса колдовства
пала. Теперь, приняв боевую стойку для бесполезного в сложившейся
ситуации кулачного боя, он готовился к неизбежному. Парень и впрямь
прощался с жизнью, с Лидией, которую так и не удалось сломить.
Упрямица. А ведь могла осчастливить их обоих, но возможно, так оно
и лучше. Иначе было бы куда больнее прощаться. Внезапно его печаль
прервало странное поведение жреца. Он вдруг замер, не дойдя до цели
пары шагов и согнулся от боли, поразившей ногу, а когда увидел, что
стало её причиной, не сразу смог поверить в случившееся. Впиваясь
острыми зубами в жилистую плоть, его ногу терзала кобра и
подрагивала, извергая яд, который стремительно разбегался по
венам.