Они вернулись в Париж, спустя неделю.
Опасения Лорен оправдались. Не дожидаясь, пока группа спустится с
трапа, их окружили репортёры и наперебой стали расспрашивать о том,
что за древнее зло поджидало их в пустыне. Фридрих Корф едва
успевал прикрывать собой ребят и девушек, которых бессовестно
допрашивали, не давая шагу ступить. Как информация из Каира столь
быстро успела просочиться на европейский континент, оставалось
только гадать.
Анри оказался сообразительнее многих.
Дождавшись, когда шумная людская волна отхлынет, он подхватил
Астрид под руку и спустившись вместе с ней на причал, спешно
зашагал в другую сторону, увлекая за собой девушку. Они уже вышли к
стоянке экипажей, как вдруг Астрид окликнули. Она повернулась на
голос и просияла.
— Дядюшка! — девушка кинулась к
экипажу, на подножке которого улыбаясь и раскрывая радушные
объятия, стоял Джером. Лишь так он мог обнять девушку, чтобы ей не
пришлось пригибаться к нему. Они очень соскучились друг по другу.
Лансере даже не сразу заметил Анри, который вскоре тоже приблизился
и с умилением воззрился на открывшуюся картину семейного
воссоединения.
— Господин Моран, и вы здесь? —
удивился старик. — Это так неожиданно.
— Да вот решил устроить себе отпуск,
съездить в Африку, отдохнуть от дел, — насмешливо ответил
парень.
— И как, поездка оправдала себя?
Анри подошёл ближе к Астрид, обнял её
и ответил, глядя на смущённую девушку:
— Больше, чем я ожидал, господин
Лансере.
Старик понял всё без лишних
пояснений. Пригласив ребят садиться в экипаж, он приказал вознице
ехать домой. Анри отправился вместе с ними, не желая расставаться с
любимой, чему Астрид несказанно обрадовалась, но ещё больше этому
обрадовалась её тётушка. Завидев Анри и осознав, что племянница,
наконец, остепенилась и скоро оставит их дом, женщина превратилась
в самую радушную родственницу, какую когда бы то ни было видел
свет. Анри и Астрид снисходительно улыбались ей, но никому не было
дела до пустой болтовни Магды. Растворяясь друг в друге и невзирая
на усталость, они ждали, когда можно будет побыть наедине, не думая
больше о бедуинах, пиратах, змеях, фараонах и жрецах. Здесь и
сейчас никого не существовало для них и совсем не хотелось думать о
том, что готовил им грядущий день.
Тем не менее, улучив минутку
уединения во время обеда, Астрид спросила: