Но Астрид всё же променяла его на
другого. И тот вполне себе неплох, надо сказать. До этого дня Анри
всё ещё не верил, сомневался, ждал, но теперь. Теперь вот она,
обнимает другого, позволяет ему обнимать себя, смеётся, осмелившись
принадлежать не ему. Он со злостью разорвал газету и зашвырнул её в
огонь. Следовало всё хорошенько обдумать. Да, он виноват, испугал
её и, возможно, даже не заслуживает доверия, но это лишь значит,
что придётся побороться за своё счастье. В мечтах, в бурных грёзах,
в мыслях, которые не отпускали его ни на день, она была с ним,
отдавалась его власти, позволяла любить себя. Так должно быть,
иначе жизнь потеряет смысл.
Анри залпом осушил бокал и шумно
поставил его на стол, нависая над ним и посылая клятву огню. Он
добьётся её прощения, пусть это будет стоить всего, что важно и
дорого. А соперник пожалеет, что встал у него на пути.
Астрид и впрямь хлебнула славы.
Несмотря на то что газета выходила малым тиражом и только для тех,
кому это требовалось, весть о девушке, случайно нашедшей древний
клад, просочилась за пределы научного круга. Корф везде представлял
её как умелого реставратора, а потому вскоре ей посыпались
предложения о сотрудничестве из научных институтов не только
Франции, но и других стран. Все они были заманчивыми, а потому
Джером Лансере всерьёз испугался, что любимая племянница покинет
его, укатив в Англию или на лазурные берега Италии, но Астрид не
намеревалась уезжать. Её устраивало собственное положение и совсем
не хотелось начинать всё сначала.
Она была независима принимать
решения, распоряжаться своей судьбой и упиваясь этой свободой,
изредка отправлялась туда, где царил пьянящий дух вседозволенности.
Она никогда не позволяла себе лишнего, но как самостоятельная дама,
меньше всего беспокоилась о том, что о ней подумают люди.
Астрид познакомилась с популярной
среди художников натурщицей по прозвищу Кики в парижской опере.
Тогда с ней вместе был дядя и буквально опешил, завидев даму в
откровенном наряде, которая без стеснения подошла к ним и
заговорила. Кики пригласила Астрид прогуляться, а когда та
согласилась, Джером в который раз пожалел, что не волен приказывать
племяннице. Взяв с неё обещание, что она не станет делать глупости
и будет приходить домой в определённое время, дядя отпустил её с
тяжёлым сердцем. Кики водила её по местам скопления парижской
богемы; в кафе для избранных, на закрытые выставки, а в один из
дней привела туда, где за круглым столиком посреди зала, Астрид к
собственному удивлению, ощутила себя на своём месте.