Астрид с тоской посмотрела на
подругу. Она прекрасно понимала её и это острое стремление скрыться
от людей, ставших ей посторонними. Она вспомнила, как, пребывая в
отчаянии, связалась с бандой воров. Довериться оборванцам — уму
непостижимо, но тогда именно они проявили интерес к заплутавшей
душе, раз за разом втягивая её в преступные авантюры. К счастью,
Лидия оказалась более рассудительной барышней и выбрала менее
порочный путь.
За размышлениями Астрид не сразу
поняла, на что смотрит вот уже целую минуту, а когда осознала, то
мгновенно округлила глаза.
— Что там? — Лидия проследила за её
взглядом и повернула голову. Когда же обе девушки рассмотрели то,
что привлекло внимание мисс Далем, то разом смущённо раскраснелись.
Ко внутренней стороне широкого окна кафе была приставлена небольшая
картина с изображением обнажённой женщины, которая возлежала на
постели в провокационной позе.
— Смело, — сказала Лидия. — На что
только ни идут художники, чтобы выделиться.
Астрид прищурилась, чтобы прочесть
надпись, которую шокированные зрелищем девушки не сразу заметили.
Вздёрнув изумлённо брови, она проговорила:
— Я знаю его.
— Кого? — изумилась Лидия.
— Художника. Тут на днях ожидается
выставка его картин.
— Давай сходим, — усмехнулась мисс
Котияр. — Мне всегда было интересно поднабраться опыта у
современных мастеров. Тем более у него такой своеобразный
стиль.
Астрид не спешила отвечать. Теперь
она поняла, что имел в виду мужчина, когда отговаривал её от похода
на выставку. Для неподготовленных глаз подобное точно явилось бы
неприятным сюрпризом, но теперь-то она была готова. Посомневавшись
с минуту, Астрид заключила:
— Почему бы и нет? Мою репутацию уже
ничем не испортишь. Одной скандальной фотографией больше, одной
меньше.
— Тогда договорились, — рассмеялась
Лидия.
Как только прелестные юные барышни в
лёгких кружевных платьицах ступили за порог кафе в день выставки,
они на минуту замерли в нерешительности. На их счастье,
многочисленные этюды с обнажёнными женскими телами, развешанные
вдоль стен, не отличались фотографической реалистичностью, а потому
им хоть и с трудом, но удалось побороть смущение.
— Может, пойдём отсюда? — спросила
Астрид, склонившись над головой подруги, которая невольно вжималась
ей в плечо, захваченная зрелищем. К экспрессии современного
искусства она, как выяснилось, была готова лишь теоретически.