— Подслушивать меньше нужно. — Судьба чужого лба интересовала меня постольку-поскольку, а вот сохранность моей маленькой тайны теперь вызывала сомнения. — У вас что, лампочка перегорела? Почему так темно?
— Сейчас, — фыркнула незнакомка и щелкнула выключателем. — И вовсе я не подслушивала — больно надо.
— Ну-ну, — хмыкнула я, заметив перед собой невысокую забавную девчушку с прической, как у домовенка Кузи, и огромными глазищами цвета кофейной гущи.
— Я Варя, — представилась та, потирая ушибленный лоб.
— Варя? Ну, это в корне меняет дело, — я усмехнулась, вспомнив известную всем присказку про любопытную Варвару.
— Ой, вот только не надо, ладно? — Словно прочитала мои мысли коротышка и закатила глаза. — Не имею такой привычки — совать нос в чужие дела!
— Верится с трудом, — прикусив нижнюю губу, я продолжила разглядывать свою нечаянную знакомую.
Одетая в безразмерную футболку явно с мужского плеча и фиолетовые в белый горох бриджи, Варя неловко переступала с ноги на ногу и, изучая меня в ответ, накручивала на указательный палец прядь длинных, слегка вьющихся волос. Ее женственные формы и в то же время смешные тапочки с кроличьими ушами, пухлые губы и по-детски наивный взгляд, идеальный маникюр и фенечки из бисера на запястье рисовали в моем сознании весьма несуразный образ, вроде и милый, но чудно́й какой-то.
— Ты дочь Владимира Геннадьевича?
Я не горела желанием общаться с Варей, но хотела понять, какую опасность представлял для меня ее любопытный нос. Эта пигалица с беспорядком на голове однозначно училась в школе своего отца, а потому запросто могла стать для меня источником проблем. Интересно, в каком она была классе?
Я присмотрелась к Варе получше — она точно выглядела младше меня. Восьмой, девятый, максимум десятый класс. Кто из выпускников станет ее слушать? И вообще, разбалтывать тайны отца — такое себе. Или нет?
— Нет, — неожиданно выдала Варя, а у меня в груди ёкнуло. — Я ему не дочь.
— Нет? — мой голос сорвался в шепот.
— Дядя Вова мой отчим. А вон там, — Варя кивнула в сторону соседней комнаты, — моя спальня. Я просто мимо шла, поверь.
— Проехали.
Меня и без того тяготил этот бессмысленный разговор, а теперь еще и ощущение неловкости росло как на дрожжах. В поисках пути для отступления я принялась деловито осматривать чужую квартиру. Что там Владимир Геннадьевич говорил про елку?