Толстый засаленный ведущий воспользовался возможностью снова
разогреть публику, представив предстоящий поединок как редкое
удовольствие. Шанс увидеть, как проливается благородная кровь. Он
призывал зрителей делать ставки на первую кровь, на то, сколько
переворотов склянки я смогу продержаться, и многое другое.
Очевидно, он ожидал, что Косарь победит меня, как и наблюдающие,
потому что когда он предложил делать ставки на общий исход, его
слова были встречены смехом.
Пока этот человек говорил, Максим пробился ко мне, его лицо было
таким бледным, что он выглядел больным.
— Владислав, ты с ума сошел? Зачем ты ввязался в это? Ярослав
Косарь убьет тебя!
Я бросил на него мрачный взгляд.
— Разве то, что граф и его человек делают здесь, не
отвратительно? — парировал я.
— Да, но…
— Тогда как я могу стоять в стороне и ничего не делать, сохранив
честь?
Краска залила лицо Максима. В моих словах содержалась скрытая
критика в его адрес, и он это понимал. Тем не менее он не собирался
отступать.
— Какой толк от твоей чести, если ты мертв? — потребовал он.
Я внимательно изучил его лицо.
— Я ведь неплохо владею клинком, не так ли? — спросил я его.
Мне хотелось понять его точку зрения на то, насколько хорош мог
быть оригинальный Владислав. В идеале мне не хотелось внезапно
показать огромную разницу в мастерстве во время этого поединка,
поскольку такие вещи было бы труднее объяснить, чем случайные
пробелы в знаниях.
В то же время, когда на кону стояла жизнь, я не собирался
сдерживаться.
— Конечно! Это единственное, что не вяжется с остальной твоей
натурой. У тебя настоящий талант к оружию. Но этот человек был
достаточно хорош, чтобы выжить как разбойник и подняться в их
рядах! И наверняка ты понимаешь, что он тоже одаренный. Он будет
сильнее и быстрее любого, с кем ты сталкивался, и будет пытаться
убить тебя!
По тому, как говорил Максим, он явно не давал мне больших
шансов. Но ведущий сказал свое, и бедного слугу графа убрали с
помоста. Пора было начинать.
— Еще не поздно взять все обратно! — сказал Максим с нотой
отчаяния в голосе. — Извинись, и, может быть, доживешь до
завтрашнего дня.
Я покачал головой. Знал, что намерения Максима были хорошими, но
я также знал пару вещей, которых он не знал.
— Где была бы моя честь, если бы я так поступил? — сказал я.