И возможно, Тристан действительно был таким типом дворянина. Но
у него были амбиции больше этого, и именно сейчас эти амбиции
терпели неудачу.
Я внимательно слушал несколько минут, но хотя Тристан и его
собеседник серьезно обсуждали проблему, ни один из них так и не
пришел к определенному решению. Когда Тристан успокоился, разговор
свернул в сторону, и я дал своему заклинанию угаснуть, поскольку
обсуждение явно подходило к концу.
Через несколько мгновений дверь кабинета Тристана открылась, и
оттуда вышел крупный мужчина лет сорока с угрожающим видом. Тристан
остался стоять в дверях, явно о чем-то размышляя.
Я воспользовался моментом, встал и привлек его внимание.
По лицу Тристана промелькнула тень раздражения. Он был высоким,
хорошо сложенным парнем со светлыми волосами и правильными чертами
лица. Ему было около тридцати, и с первого взгляда стало понятно,
что мои недавние выводы о нем оказались точнее старых воспоминаний
Владислава.
Этот сын барона представлял из себя гораздо больше, чем я помнил
из прошлого.
Тень раздражения исчезла так быстро, словно ее и не было,
сменившись искренней улыбкой.
— А, Владислав, — сказал он. — Твое послание с предложением
визита дошло до меня, и вот вы здесь. Проходи.
Кабинет Тристана был обставлен по крайней мере так же хорошо,
как и гостиная, в которой я сидел. Хозяин дома на мгновение
проигнорировал меня, вместо этого направившись прямо к открытому
шкафу, в котором выставлялись бутылки различных форм и стилей. Но
когда он взял одну из бутылок, то заколебался.
Он посмотрел на меня, оглядывая с головы до ног — возможно,
впервые обращая внимание на то, как я выгляжу.
— Плен пошел тебе на пользу, — пробормотал он, больше себе под
нос. Затем спросил: — Бренди?
Я кивнул.
— Не откажусь.
Без лишних комментариев он налил мне бренди и протянул,
чокнувшись со мной в неформальном тосте, прежде чем мы оба
отпили.
Он наблюдал за мной, пока я пил, словно ожидая, что я подавлюсь
крепким алкоголем, как любой семнадцатилетний. Но бренди оказался
мягким и ароматным, очень приятным. Я издал одобрительные звуки, и
он кивнул, указав на одно из кресел. Сам устроился напротив через
низкий столик.
Я считал эту комнату кабинетом Тристана. Здесь стоял письменный
стол с чернилами и бумагой. Но он явно хотел, чтобы наша встреча
была неформальной.