Рядом со мной на повозке едет Филон,
на плечи которого ляжет снабжение островов новым инструментом. И
внедрение новой агротехники ляжет тоже на него. Его старший сын
поедет весной в Элиду, на запад Пелопоннеса, облеченный властью
архонта. Я ему небольшой воинский контингент придам для начала. Там
кое-кто из земельной аристократии уцелел. Как бы не
взбунтовались.
— В этой деревне жертвенник новому
богу поставили, господин, — несмело произнес Филон, отводя в
сторону глаза. — Как после вашего указания большой урожай получили,
так сразу и поставили. Староста этот сам его зажигает, не доверяет
никому.
— Что еще за бог? — нахмурился я.
— Вы, господин, — улыбнулся Филон. —
Вы этот самый бог и есть.
Вот те на! — совершенно растерялся я.
— А как же я про такие обычаи не подумал? Тут ведь это в порядке
вещей. Здесь власть не просто божественна. Она и есть самый
настоящий бог. И Менелай после смерти стал каким-то мелким
спартанским божеством, и Диомед в южной Италии, и даже Аякс на
родном Саламине. Проще всего людьми управлять, объявив власть
священной. Фараоны так уже последние две тысячи лет делают, и это
отлично работает. И Александр Македонский, и римские императоры
будут поступать точно так же, и это тоже будет работать.
— Вы, господин, — нарушил мои
раздумья Филон, — к статуе бога Поседао давно приглядывались? К
лицу, которое египтянин Анхер изваял.
— А что не так у нее с лицом? —
напрягся я. Статую я видел, но она еще стоит в лесах, а потому я не
смог оценить всей широты замысла.
— Так это же ваше лицо, царственный,
— ответил Филон. — Горожане начали молиться той статуе, детей к ней
приводят и жертвы несут. Вы бы не ходили по улицам, господин.
Неприлично это для вас теперь.
1 Речным быком в Египте называли
гиппопотама.
2 Дамате — архаичная форма имени
богини Деметры.
Вход в родной город для Агамемнона
стал полной неожиданностью. Его встречали радостными улыбками, и
сотни рабынь, которые составляли во дворце подавляющее большинство,
махали руками и оглашали воздух восторженными криками. Царь до того
растерялся, что забыл, как еще совсем недавно собирался свернуть
шею жене-изменщице, которая прямо сейчас встречает его, словно не
виновата ни в чем. Агамемнон оставил при себе полусотню Талфибия,
который обыскал дворец и никого опасного не обнаружил. Здешняя
стража пожала плечами и уверила его в своей полнейшей преданности.
Простым воинам было плевать, кто из царей сейчас занимает трон.
Лишь бы вовремя давали зерно, вино и масло. И дрова, конечно же.
Многие ведь жили во дворце вместе с семьями.