Жека выбрал место неподалёку: стащил футболку с шортами и улёгся
на живот. Ему тоже неудержимо, по-детски захотелось пломбира, но
дело было важнее.
— Что-то долго вы, Геннадий, — проговорил один из мужичков.
— Так у него же там интерес, — весело пояснил другой, он чуть
картавил.
Гена Баранов хмыкнул.
— Да я ж вовсе не в плане осуждения, — бросился оправдываться
картавый. — Я понимаю и поддегживаю. Если мужчина всё вгемя только
с одной, он тегяет хватку. Так сказать, утгачивает запах самца.
Он порассуждал ещё. Жека слушал, иногда тихо прыская себе под
нос.
— Занятное мнение, — пробормотал первый мужичок.
Геннадий, однако, поспешил сменить тему. Доедая свои пломбиры,
они стали говорить о том, о сём. И постепенно Жека узнал много в
контексте своего задания в отношении Гены Баранова полезного.
Гена проживал в санатории «Чайка», эти двое были его соседями по
номеру. Пребывание его здесь заканчивалось через три дня. Гена был
инженер и приехал по путёвке издалека — кажется, откуда-то из-за
Урала.
Потом Геннадий пошёл купаться и уплыл так далеко, что его
лохматая голова потерялась из вида среди волн. Когда он вернулся,
мужички ждали его уже одетые. Гена сбегал с сумкой к раздевалке и
быстро возвратился в джинсах и клетчатой рубахе.
Подхватив вещи, компания потопала с пляжа. Жека оделся и
последовал за ними, чуть поодаль. Они прошли вдоль забора, потом
забор закончился, тропа попетляла среди кустов и вынырнула на
пустырь. Вдали белели санаторские корпуса. Жека держался от
компании метрах в тридцати. Внимания он не привлекал, прохожего
народа тут хватало, да Геннадий с товарищами ни разу и не
оглянулись.
Бредя среди стрёкота цикад и сладких южных растительных запахов,
Жека уже знал, что будет делать. Тот, усатый из тумана, напрямую
дал добро говорить здесь, в прошлом, что угодно и не бояться. Там и
чего тогда что-то выдумывать?
Догнал компанию Жека уже у самых ворот, где блестела солидная
табличка с названием и ещё всякими словами про ВЦСПЦ, а над ней
протянулась кардиограммой белая и угловатая ломаная линия, что,
видимо, изображала ту самую чайку, в честь которой и назвали это
место.
— Геннадий! — окликнул Жека, — Геннадий Баранов. Можно вас на
минуту? Меня попросили вам кое-что передать.
Гена непонимающе переглянулся с остальными, пожал плечами и
шагнул к Жеке. Его товарищи постояли, потом махнули в окошко
проходной какими-то бумажками — видимо, местными пропусками — и
посеменили внутрь зелёных санаторских территорий.