Она протянула руку и тыльной стороной ладони коснулась моего
лба, очевидно, проверяя наличие жара. Её прикосновение было
прохладным и реальным.
— У вас нет лихорадки. Это хороший знак. А теперь, пожалуйста,
выпейте.
Она не ответила на мой вопрос напрямую, списав всё на бред
больного. Но её слова "Императорская Академия Магических Искусств",
"Алексей Воронцов" — звучали как приговор. Это было название моей
новой реальности.
Кружка с тёплым отваром всё ещё была в моих руках. Прикосновение
женщины ко лбу было вполне настоящим.
Я не сводил с неё взгляда, крепко сжимая тёплую кружку. Её
слова, такие уверенные и безапелляционные, не давали покоя.
Императорская Академия... княжич Алексей Воронцов... дуэль... Это
было слишком детально для бреда. Слишком слаженно.
Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, пробиться сквозь туман
в голове. Вспомнить... Я должен что-то вспомнить... Я вцепился в
эту мысль, как утопающий в соломинку.
И что-то произошло.
Сначала это было похоже на помехи в старом телевизоре. Но потом
сквозь черноту век начали прорываться картинки. Не мои. Чужие.
Яркие и болезненные, как осколки разбитого зеркала.
...Образ первый: Пыльный полигон, окружённый
серыми стенами Академии. Напротив меня, ухмыляясь, стоит высокий,
светловолосый юноша в такой же, как у всех, форме, но с гербом
другого рода на груди. Это — княжич Голицын. В его руке сплетаются
нити плотного, уверенного синего света. Он легко плетёт сложнейший
защитный узор. Мои же руки дрожат. Тонкие, почти призрачные
голубоватые нити света, исходящие от моих пальцев, путаются и
рвутся. Я чувствую насмешливые взгляды со стороны, вижу лицо
девушки с тёмной косой — княжны Оболенской, из-за которой и начался
этот дурацкий спор. В ушах гудит от напряжения. Я должен доказать.
Доказать, что я, Алексей Воронцов, не самый бездарный отпрыск
своего рода...
...Образ второй: Тёмный, отделанный мореным
дубом кабинет. За массивным столом сидит строгий мужчина с седыми
висками и тяжёлым, осуждающим взглядом — мой... отец? На его пальце
сверкает тяжёлый перстень с гербом Воронцовых — летящий ворон. Его
голос, низкий и холодный, как камни на дне реки, отпечатывается в
памяти: "Ещё один провал, Алексей, и я лишу тебя содержания. Семья
не будет терпеть позор. Академия — твой последний шанс. Оправдай
имя или будешь забыт". Страх. Не животный страх, а липкий, холодный
ужас не оправдать ожиданий, стать никем...